litbook

11.06.23

Южное сияние, №463

Остальные номера
0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)
Признайся, что идут бои Внутри тебя, как и на фронте. Все мысли и мечты твои – О замолчавшем горизонте, О тихих, мирных небесах, Где даже грома не отведать. Признайся: на твоих весах – Твоя и общая победа.
, Южное сияние, №46
0
И забудется самое важное по канонам хорошего тона в нефтяную замочную скважину не смотреться до Армагеддона до конца, до предела играющих с виртуальным огнём на диване Эта белая ночь – настоящая а других вообще не бывает
, Южное сияние, №46
0
Надо мной – абсолютное небо, Надо мной – невозможная синь… Это счастье, и больше – не требуй, Все ненужные споры – отринь! Это жизнь – обнажённые нервы Под прицелом воздушных тревог, Электричество каждого метра Проходимых тобою дорог.
, Южное сияние, №46
0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)
Затраты Бюро были велики, но оно не бедствовало – крупные компании охотно отстёгивали немалую «страховку» за свой покой. Не все знали, что «балласт» потом приглашали в Бюро на беседу. Вежливо улыбались, сулили золотые горы и, получив согласие после недолгих переговоров, сажали в самолёт и отправляли в резервацию. Правда, сами кандидаты были уверены, что летят на засекреченный объект выполнять миссию мирового значения. Сотрудники Бюро определяли вновь прибывших в безвкусный новострой, снабжали простенькими проектами, приставляли куратора. Ссыльные быстро обживались на месте, писали жалобные письма семьям о загрузке на работе, сбивчиво объясняли, что отпуск откладывается на следующее лето. На памяти Захара ни один человек не вернулся из резервации, хотя Бюро оставляло за балластом такой шанс.
, Южное сияние, №46
0
Жером был прав. Ханна задумалась над тем, как они общались, но вскоре оборвала мысль. Здесь не существовало объяснений, как, возможно, и времени, о котором он говорил. Не билось сердце, лёгкие не втягивали воздух, тело не отзывалось на прикосновения. Касаясь себя, другого, поверхности под ногами, они ощущали только лишённую текстуры преграду. Ханна помнила, как в отчаянии билась головой о камень, месила его кулаками. Ничего. Ни боли, ни крови, лишь вода, платформа в тумане, катера и утёс. Она встала, подошла к краю. Сколько раз они пытались спрыгнуть, натыкаясь на незримый барьер.
, Южное сияние, №46
0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)
Я вздремнул после обеда, а когда проснулся, ощутил, что падаю. Я хотел выйти из комнаты, но дверь не открывалась. Я дёргал ручку, толкал дверь на себя, затем от себя, но ничего не помогало. Дверь медленно поползла вдоль стены, влезла на потолок, и я оказался в ловушке, так как окон не было. Пришлось двигать мебель, чтоб добраться до двери, но только я попытался её схватить, она переползла в другой конец комнаты. Я проделывал заново всю процедуру, но дверь вовсе исчезла. Сооружение, собранное мною из мебели пошатнулось и повалилось. Я упал на пол, а когда встал, увидел открытое окно. Я, не теряя времени, быстро выскочил в него и оказался на траве. Ко мне подбегали какие-то существа с телами людей и головами воронов, пытаясь выклевать мне глаза, хватали меня руками и пытались растянуть в стороны. Я отбивался как мог, но они меня одолели и спрятали в стальную коробку.
, Южное сияние, №46
0
Тускнеет снег, как сброшенная кожа. Звезда Ковыль с рождественской несхожа – Она уводит прочь от очага. В седую степь, на зимние стоянки, Где ждут ягнят измученные ярки, Вповалку спят щенок и мальчуган. Баранья голова лежит на блюде. Несытый дух крадётся к тёплой юрте.
, Южное сияние, №46
0
Там, где щучьи дороги залиты Непрозрачною чёрной водой, И сомы ранним летом несыты, И камыш неумело седой, Эти дальние тайные ямы, Восклицанья окрашеных птиц, И просветов оконные рамы С отраженьем невидимых лиц.
, Южное сияние, №46
0
А помнишь настоящий запах ржи? Наш детский план уплыть к морям по речке? Но жизнь не любит тех, кто любит жизнь, и знаешь, в этом нет противоречий. Да, всё не так и всё наоборот. Да, минус год. И небо ближе… ближе. Гряда берёз для поросли – штрих-код. (Какой ещё к чертям Архип Куинджи).
, Южное сияние, №46
0
На допросах Диавол искушал Иммануила Давидовича. Приняв вид следователя-обнажённой женщины, требовал подписать свидетельство против ближних. Но устоял Иммануил Давидович, молвив: «Человек, любящий мудрость, радует отца своего; а кто знается с блудницами, тот расточает имение». Тогда Диавол не позволял ему спать. Но ангелы Божьи научили его погружаться в дрёму стоя, упёршись коленом в стульчик.
, Южное сияние, №46
0
Однажды в весеннее воскресное утро я решила взять сына-первоклассника и пойти прогуляться к морю. Погода выдалась солнечной и довольно тёплой. Природа дышала весной. Наш поход обещал быть приятным во всех отношениях. Маршрут я выбрала хитрый – вдали от мест традиционного гуляния горожан. Спускаясь по безлюдной тропинке, я неожиданно увидела Оксану. Она сидела ко мне спиной на обрубке старого тополя, а рядом сидел широкоплечий незнакомец в джинсовой куртке. Он обнимал девушку за талию и что-то шептал ей на ухо. Чтобы не смущать влюблённую парочку, я решала тихонько обойти их. Тут мой бойкий ребёнок углядел в кустах ежа и с радостным воплем ринулся вдогонку. Оксана и её спутник вздрогнули и дружно оглянулись.
, Южное сияние, №46
0
Я хлопала глазами – то, о чём он говорил, было похоже на бред. Ну, какой нормальный будет развлекать девушку подобным образом?! Впрочем, может, он и нарочно играл эту роль. И, представляя нашу будущую историю любви, я вписывала страничку-другую в свой будущий бестселлер, где ещё больше смещала ось его симметрии. Мой герой летал в облаках, плавал в глубинах вод и, как истинный мутант, имел тысячи лиц – известно же, что сон – самый идиотический из существующих союзов. Этой книгой я собралась сразить его наповал, так как история любви никак не запускалась…
, Южное сияние, №46
0
Выпивая с Кавафисом, ничего не меняется, только шире разломы, доверчивей память. Выпивая с Кавафисом Греция мается – от Хаоса до Храма, собою самой влекома.
, Южное сияние, №46
0
его дыханье согревает лёд и с крыльев влага жаркая течёт он говорит спокойно и сурово что наша жизнь лишь камень на пути что сотня войн должна произойти чтоб проросло его живое слово
, Южное сияние, №46
0
Хлопает прибой мостками шаткими, квас с зелёным луком, хлеб с либидо, может и похожа жизнь на шахматы, только у доски краёв не видно, игроки под горку едут с ярмарки, изгородь физалисом увита, и стучат антоновские яблоки, как в тумане конские копыта...
, Южное сияние, №46
+1
(Эдгар По, Блисс Карман, Уильям Дэйвис, Роберт Фрост)
, Южное сияние, №46
0
Блаженствуют боги беснуются черти И в жизни тебя не хватает и в смерти И в смерти тебя не хватает и в жизни Теперь ты в извечной небесной отчизне Ах бедное сердце опять не на месте Уже и не верю что были мы вместе Но были мы вместе конечно же были Друг друга любили любили любили
, Южное сияние, №46
0
В темноте, где словно ни души, Серп луны срезает камыши. Только в глубине, над камышами, Ночь шуршит летучими мышами. И глухую, тихую обитель Прорезает мышь, как истребитель.
, Южное сияние, №46
0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)
на площади стоял заезжий цирк – верблюды фырк и клоуны кувырк, прыг-скок с небес лихие акробаты, а за билет на действо под шатром расплачивались лунным серебром и медяками летнего заката
, Южное сияние, №46
0
Сосо оказался работником очень тщательным и предупредительным – и всё время подчёркивал, что он работает на совесть, а не как бригады таджиков. Что хоть хвастаться и нехорошо, и он не хвастается – но я жаловаться не буду, и из-под подоконников у меня не будет холодом тянуть. Он всё время что-то рассказывал эти два часа, так что оставить его и заняться своими делами у меня не было никакой возможности. Зато он взял на себя доставку материалов, и недорого, и аванса не принял – я потом всё ему оплачу, по чекам. В воскресенье он не пришёл. И не позвонил, и я до него не дозвонилась.
, Южное сияние, №46
0
До цирка ехать было остановок десять на автобусе. У ребят уже затеплилась надежда спасти неизвестного им мальчишку от страшной гибели в тигриных когтях. Они чувствовали себя почти героями, к тому же – хитроумно подготовившими свой подвиг, который им казался уже почти совершённым. Пока ехали – почти не переговаривались, но каждый про себя представлял, как они зайдут в цирк, и как попросят провести их прямо к дрессировщику, и как дрессировщик, догадавшись, что его преступление уже раскрыто, сразу раскается и поклянётся, что больше никогда-никогда не будет скармливать мальчиков тиграм. Но, чем ближе была цель, тем меньше оставалось уверенности, что всё пойдёт так, как задумано, да и вообще, их замысел становился непонятным им самим.
, Южное сияние, №46
0
Эмилина – пятилетняя рыжеволосая девочка, маленькая, с тоненькими ручками и ножками. Целыми днями она слышит: «Ваше высочество, вы принцесса, вы не должны ходить вприпрыжку, шмыгать носом, вы должны правильно ставить ногу, красиво держать чашку, красиво есть, правильно говорить, правильно держать подбородок». Всё это трудно и неинтересно маленькой девочке. Ей скучно играть с фрейлинами. Взрослые всегда поддаются ей, они только делают вид, что играют, а на самом деле стараются научить её придворным манерам. С детьми она проводила время всего пять раз, и всегда выходило всё плохо: то дети обижались и плакали, то отказывались играть, а один раз мальчик укусил её, и с тех пор к ней не приводили детей.
, Южное сияние, №46
0
как тебе, девица, спится? если несладко – не спи. ходит высокая жница по приручённой степи, оборотясь к суховею ржавым железным лицом. пахнет пшеница шалфеем, донником и чабрецом.
, Южное сияние, №46
0
(а там по краю: ива наизнанку за пыльной тучей вскинута вдогонку и от беззвучных судорожных молний – которые одни и гонят ветер вперёд товарняков и вертолётов – уже знобит, метёт озон безумья… и бьётся телефон – живой пескарик, и оборвав натянутую леску без плеска – в тишину, во тьму как в омут, в расколотое зеркало как в сушь… о нём, о немоте… в огне, во гневе…)
, Южное сияние, №46
0
сладкая соль застывает во рту так что промолвить мне невмоготу птицы пустые и перья горят я понимаю теперь что не сад я выжигаю себя изнутри господи хоть бы так ты говорил это кипрей благосклонный на век это пчела это ты человек
, Южное сияние, №46
0
По замыслу Белого, сюжет романа восходил к его наивысшей точке, к «центру чёрного, совершенного и атласом затянутого куба» – карете сенатора Аблеухова. Белый признавался Павлу Флоренскому: «первичным образом, лёгшим в основу „Петербурга “, был чёрный куб . Постепенно этот куб стал обрастать побочными образами и стал чёрной каретой, проезжающей по Невскому».
, Южное сияние, №46
0
Первое обращение к сонету (судя по существующим изданиям поэтических произведений А. Герцык) относится к 1902 году, но этот первый опыт воспринимается всего лишь знаком неосознанного интереса к поэтической форме, которая изначально была воспринята как экзотический способ высказывания волнующего и тайного смысла.
, Южное сияние, №46
0
Поэт ценил дружбу. Россыпи стихов посвящены друзьям. В том числе и моему отцу – живописцу Алексею Никифоровичу Козлову (1925-1977). Друзья – мужчины и женщины – необычайно талантливые и необыкновенно красивые! Но я заметила такую интересную особенность: каждый из друзей Николая Шатрова воспринимал его уж очень по-своему. Такое складывается впечатление, что был не один Шатров, а много, очень много Шатровых!
, Южное сияние, №46
0 (выбор редакции журнала «Южное сияние»)
Определяя значение и место концептуализма в культурном процессе, следует заметить главное: данная поэтика наглядно представляет, что происходит с творческой личностью и массовым общественным сознанием в тот момент, когда одна система ценностей уже опорочена, а другая ещё просто не создана. Концептуальная поэзия предупреждает о неизбежном в этом случае провале в пустоту и примитивизм, в тавтологию, эклектику и литературный цинизм.
, Южное сияние, №46
0
О книге Софии Максимычевой «Дурочка»
, Южное сияние, №46
0
О книге Геннадия Калашникова «Ловитва»
, Южное сияние, №46
0
О книге Романа Смирнова «В городе»
, Южное сияние, №46
+2
О книге Григория Князева «Живые буквы»
, Южное сияние, №46
Комментарии (2)

Замечательная рецензия, спасибо, и автору стихов, и автору отзыва о стихах.

👏

0
О книге Владислава Китика «Светлое время дня»
, Южное сияние, №46
0
О книге Ани Герасимовой (Умки) «Кирпич на кирпич»
, Южное сияние, №46
0
О книге Вадима Ковды «Валун»
, Южное сияние, №46
0
О книге Эльдара Ахадова «Хары-бюльбюль»
, Южное сияние, №46
0
О книге Галины и Павла Барышниковых «Мост для императора»
, Южное сияние, №46
0
О книге Александра Воловика «Он это я»
, Южное сияние, №46
0
О книге Елены Данченко «Морковка для лошади Синтер Клааса»
, Южное сияние, №46
0
Действие романа происходит в двух измерениях. Первое из них имеет точное временное и пространственное обозначение: 1962 год, военный городок Капустин Яр. Второе измерение также располагается в Капустином Яру и даже приблизительно датировано – «193…». Наденька попадает туда чудесным образом, приплывает на плоту младенцем, и оттуда также уходит по реке, возвращаясь к родителям и к брату Марату, от имени которого ведётся повествование в начале и в конце романа.
, Южное сияние, №46
0
О книге Александра Руднева «Путешествия по литературе»
, Южное сияние, №46
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1131 автор
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru