Слово\Word, №1260

... Святостас вдруг поднял голову, встал, в момент оценил ситуацию и, взявшись за посох, прокричал: – Моисей, работаем!!! Посох обрушился на голову охранника, и тот, уволакивая за собой Фому, повалился на соседнюю скамью. Моисей задрал балахон, подпрыгнул и врезал «адидасом» по морде другому охраннику...

...А между тем соратники сняли со всех высших постов в государстве лысого «кукурузника», пока ублажал он своё жирное тело в водах Чёрного моря. Того самого, что грозился в конце века показать по телевизору последнего попа...

...Потом хлынула к нам в 80-е годы йога, натуропаты какие-то, которые пили стаканами теплое растительное масло – «лечились», организм «чистили», как они считали; затем астрологи, включая Глобу. Он пару лет читал на нашей кухне лекции – вся интеллектуальная Москва собиралась к нам на этого Глобу.

Странная нынче зима: / снега всё нет и нет, / а падают — / то билеты трамвайные, / то пуговицы перламутровые, / то рыбья чешуя. / А вчера град был, / какого давно не случалось: / лампочки выпали матовые — / ватт по шестьдесят!

Выхожу из сводки новостей, / в поту предрассудков, / в чужих очках надежды. / Имярек – / прошлое и будущее пыли.

Не полковник Исаев / и не Моррисон Джим, / был Платон Каратаев / идеалом моим, / шлейф иллюзий растаял, / не оставив следа, / но Платон Каратаев / актуален всегда.

...Там, на странице, где скомканных смыслов мятется / Странная гарь, / Нет человека. А может, найти доведется? / Мне бы фонарь…

...То-то в Лох-Нессе гребли бы мы вереск лопатой, / Эта змеюка всплывала б в назначенный час, / Щурила глазки с улыбкой чуть-чуть виноватой... / Мы б выставляли за деньги ее напоказ.

Те, кто свет учений новых / Нашим предкам дали / И «В начале было Слово» / Первыми сказали, / Быть не могут чуждым корнем / И еретиками. / Духом праведным и кровью / Вы едины с нами!

...Все где-то там, среди машинных логов, / Описывавших соль и куркуму. / Ты докричаться так хотел до Бога, / А Бог уже не нужен никому: / На крике, что на облаке упругом, / Он смотрит, как собаки смотрят вслед… / Не знаю, так ли мы нужны друг другу. / Здесь просто никого другого нет.

Что толку в печалях о завтрашнем дне? / И мысли ехидные бродят одне: / чего ж мы, кликуши, с утра об одном? / Не лучше ль заняться сегодняшним дном?

скоро зима... в России нужно долго жить, по воскресеньям ходить в ближайший храм и ждать спасенья, как манны небесной, как мзды поднебесной, как весны...

Кольцо это было найдено в 1706 году при раскопках античного города Геркуланум, побратима Помпеи, уничтоженных извержением Везувия в 79-ом году новой эры. По легенде, оно было на пальце одного из скелетов – навечно обнявшихся мужчины и женщины. Вообще, история этого перстня потрясает воображение.

Поэтические эксперименты Лившица за версту шибали беспримесным и едким лабораторным духом. Великолепный мастер стиха, Лившиц, пытаясь писать по футуристической моде, проигрывал даже самым бездарным из бурлюковской шайки.

Языческие таинства, буддистские практики, откровения средневековых мистиков, парящая тяжесть христианской традиции, — вот, как мне кажется, истинные корни музы Алейникова.

Сэр Уолтер Рейли, кавалер, поэт и пират, фаворит Елизаветы I и друг Шекспира, уделял морской торговле много внимания и подчёркивал её значение.

Сам Леонардо предлагает внимательно рассматривать запачканные пятнами стены, камни из разных смесей, пепел от огня, облака, грязь, словом, все самые ничтожные и странные природные предметы и явления, не попадающие на холст. Но в них можно увидеть подобие различных пейзажей, битвы, движения странных фигур, выражения лиц – словом, все, что угодно.

«Душа – бессмертная? Как странно, как страшно сознавать подчас: жизнь – неразгаданная данность - случается всего лишь раз. Что ты лишь гость, а не заложник в нас жизнь вдохнувшего творца – бессмертен праведник, художник, себя отдавший до конца. Пространство сжато. Цель сокрыта. А время без всевышних виз несется, как экспресс транзитный, с короткой остановкой «Жизнь».

Это была не девушка. Это дракон просунул в дверь злую, заостренную голову, а потом и все свое туловище с длинным шлейфом-хвостом. Девушка-дракон вошла и топнула, и взвизгнула, и шелковый, слегка надорванный хвост свистнул над головами ближайших к двери зрителей.

В сердоликовой Бухте-Барахте, Там, где спуск скалолазно-глубок, Вы снимали тяжелое платье, Оставаясь в ажуре чулок...

В принципе, товарищ Хрущёв, наверно, был во многом прав, поскольку ни талант Эрнста Неизвестного, ни его видение мира никак не вписывались в концепцию соцреализма.