Еврейская Старина, №25

Пропагандистские листки восхваляют японское нападение на американский флот на Пирл-Харбор; превозносят военные успехи под Киевом и Харьковом, где «в наши клещи попали 665 тысяч советских солдат и офицеров»; утверждают, что «свободные национал-социалисты избавляют мир от жидов, которые правят Советским Союзом, и от всех плутократов, которые командуют Западной Европой и окопались в Англии и в Америке.

Одна из основных идей книги состоит в том, что Бог (кстати не названный в книге, но подразумеваемый) "не дремлет" - он постоянно контролирует действия людей, и тем более, “вмешивается” как будто ненароком, при опасности, угрожающей избранному народу.

Можно книгу читать в ночи при свете свечи, слушать премудрых старцев, галдящих наперебой. Вот так жизнь! Сначала учись, а потом учи, а в старости слушай, как учат обученные тобой.

Перед вами книга воспоминаний удивительнейшего человека. Это был Человек с большой буквы, это был Педагог, вернее сказать Учитель с большой буквы. Он был Учителем в самом высоком смысле этого слова. Абрам Моисеевич Палей прожил долгую и нелегкую жизнь, и на всём её протяжении, он всегда отдавал своё сердце людям.

За год до окончания учебы Каганов вместе с женой и целой группой артистов покидает студию, Михоэлса и Москву. Причин этого поступка Каганов не объясняет, но сам факт удивляет, даже несколько обескураживает: у каждого из нас – по книгам и устным рассказам – сложился некий молитвенный образ актера и режиссера Михоэлса, и невероятно, что его студию мог добровольно, даже дерзко, оставить один из учеников да еще увлечь за собой других.

Зиновьев в заключении (политизоляторе) занимал с женой трехкомнатную квартиру с хорошей обстановкой и коврами. Он писал книгу, а жена (Лилина) печатала на машинке. После процесса их расстреляли вместе с другими. Каменев же содержался в общей камере и жил по общему режиму – обязательные прогулки в строю и т.п.

Витебск (губернский) и по тем временам считался большим городом: в центре были каменные дома, даже 2-3-этажные с водопроводом и электрическим освещением, мы еще застали "конку", которая вскоре уступила место электрическому трамваю. Мы жили на окраине – снимали квартиры без всяких удобств в деревянных домах, в них, правда, были подсобные помещения (чуланы) и погреба для хранения "запасов" и дров.

Еще папа рассказывал, как был у Горького в Сорренто - точнее, на Капри. - Высокий и вместе с тем хрупкий, и глаза на мокром месте, прямо как у чувствительной старой дамы – облик элегантно-благородный, а манеры и подчеркнуто-мягкие и вместе с тем хамско-барские.

По мнению Л.Полякова, Чехов был единственным русским писателем из «нового поколения» (то есть поколения после погромов 1881-1882 года), который позволял себе в многочисленных рассказах «высмеивать евреев без желчи, но и без малейших комплексов».

Театральные выступления не были эпизодическими явлениями в жизни учащихся Житомирского раввинского училища, а стали своего рода укоренившейся традицией. Однако попытки создания еврейского профессионального театра на Волыни не увенчались успехом, и во второй половине 1870-х гг. центр еврейского сценического искусства переместился в Румынию.

За гостеприимство Арнольд Михайлович отблагодарил меня дивной фразой, которая была точным рецептом моих бесконечных поисков ощущения звука, - гениальной мыслью, которую я запомнил на всю жизнь. Он сказал просто, с небольшой долей озорства, как было свойственно ему, когда он получал удовольствие от своих высказываний: "к звуку надо прикасаться, как к девушке".