Заметки по еврейской истории, №68

Едвабне – был одним из многочисленных штетлов – маленьких городков в Польше, где большинство населения составляли евреи. В 1941 году, когда немцы, молниеносно пройдя насквозь Польшу, вошли в СССР, поляки Едвабне, по собственному почину, устроили погром. Сначала убивали евреев поодиночке, а потом загнали всех оставшихся в живых – около двух тысяч – в овин и сожгли живьем.

В Ворошиловском отряде, основателями которого были серниковские евреи, было двое сыновей еврейских партизан братьев Бобровых. Этим мальчикам было десять-двенадцать лет. Они переодевались в крестьянскую одежду, отправлялись в деревни, занятые немцами, и приносили оттуда важные сведения. В партизанском соединении легендарного генерала Ковпака было много подростков, которые выполняли важные поручения и принимали участие в боях.

В Ванзее планировалось свозить в газовые камеры лишь евреев Запада. А советских евреев уничтожали по месту жительства или вблизи от него. И это – отнюдь не случайно. То, что творили нацисты и их пособники на территории СССР, невозможно представить себе в Западной, да и Восточной Европе. Ну не могли же немцы устроить Бабий Яр под Парижем!

От крупных людей ожидаешь крупных поступков. Фельдмаршалы, за исключением одного лишь Роммеля, выказали себя в германском сопротивлении наиболее жалким образом.

Наиболее интересным среди ранних документов, составленных военными, представляется лекция под названием «О визите в еврейское государство», прочитанная в то время майором Ясуэ Норихиро в июне 1930 года в издательстве Кайкося.

Мы много услышали за последние три столетия о человеке как политико-экономическом существе и мало как о религиозно-этическом. Впрочем, не столько мало, сколько односторонне, поскольку стало популярным сведение религиозно-этического человека к политико-экономическому (и далее просто к экономическому.

Реальность, в которой мы живем, можно разделить на три области: область запрещенного Торой, область обязательного и область разрешенного. Область разрешенного, возможно, самая большая, ибо она охватывает основную часть времени, занятий и помыслов человека.

Вечно спешащие, сухие и рациональные пассажиры XXI века! Остановитесь на пару минут и блиц-чтением короткого фрагмента из идиш-литературы помяните недавних предков, чьим языком был идиш, живших в особом духовном мире метафор из ТАНАХа, в котором они со своим еврейским самосознанием лично ощущали себя персонажами еврейской истории.

Угаритские мифы и поэтические сказания, считавшиеся священными текстами, были записаны (середина XIV в. до н.э.) по приказу царя Нихмадду II писцом Илимилку со слов (под диктовку) хранителя устной традиции жреца Аттинпарлану. Литература подобного содержания была популярна в Ханаане, о чём свидетельствует факт обнаружения «клинописных» угаритских текстов в Бейт-Шемеше, Танаахе и на горе Табор.

В 1961 году никто из основателей колхоза-кибуца даже не подозревал, какой вызов бросили они советской власти, устроив на Кавказе самозваную еврейскую мини-автономию.

Выпускники медвузов дают подписку на 5-летний срок службы в армии, после чего договор с армией может быть продлен или же военный медик переходит в резерв. Ежегодно врачи-резервисты призываются в армию на 1 месяц. Кроме того, в случае начала военных действий медики-резервисты могут быть экстренно мобилизованы в воинские части, к которым они приписаны.

У всех публичных людей есть внутренняя история. Виткин, «стеснительный лидер», как выразилась Шуламит Ласков, был энергично-устремленным и в то же время эмоционально-впечатлительным.

“Записки идеалиста” адресованы широкому кругу читателей, но прежде всего тем ученым и специалистам, знания и опыт которых были отвергнуты в Израиле, которые уехали из страны или проехали мимо нее. И тем, кому предстоит пройти через это.

К началу Первой мировой войны Джаксон уже считается одним из сильнейшим легковесов, становится чемпионом Соединенных Штатов. Готовится к бою за звание чемпиона мира.

Очевидно, что создающийся вокруг Израиля «Халифат» мира и спокойствия нам не несет, но, как и в вопросах объединения ФАТХа и ХАМАСа, внутренняя борьба в нем набирает все больший накал. Вполне понятно, что это неизбежно снижает возможности его участников.

Построение цикла Альтермана напоминает произведение, не менее популярное, чем «Комедия» Данте, а именно «Декамерон» Джованни Боккаччо: в десяти частях книги люди, спрятавшиеся в месте, которое нельзя до времени покинуть, рассказывают по очереди истории на разные темы.

Потери были неимоверные. В наступление шли без артиллерийской подготовки. Из-за тяжелых морозов, поверх теплых ватных брюк и фуфаек солдаты одевали шинели. Все это делало их малоподвижными, легкими мишенями на ровном заснеженном поле. Раненых можно было подобрать только с наступлением темноты.

Как известно, алия в Израиль из Центральной России началась после так называемого «Письма 39-ти». Юлиус, протестант по натуре, подмахнул это письмо последним, не читая: до этого он среди сионистов не числился. Поэтому, когда его высылали в Израиль, он среди диссидентов получил кличку «сороковой из тридцати девяти».

История забавная. Два друга, два полковника-лётчика. Одновременно забеременели их жёны. Мой полковник мечтал о дочке. Его друг – о сыне. Договорились даже поменяться младенцами, если их жёны родят не согласно желаниям мужей. Но всё получилось, как задумали.

В Москве бабушка много и серьезно болела. Может быть молодость, проведенная в тюрьмах, дала себя знать, а может быть жизнь с тремя детьми и работой была тяжелой. Она перенесла несколько операций, и во время операции по поводу язвы желудка потеряла много крови, и ее спасло то, что хирург перелил ей свою кровь. Фамилия хирурга была Бакулев.

Наверно, только очень старые или очень начитанные люди, увидев сегодня пантомиму писания с поминутным постукиванием кулаком по столу, а затем поглаживанием стола ладонью, поймут, "чего это он изображает". Экзотика!

Д. Хмельницкий готов всем воевавшим без исключения бросить: "вы прожили жизнь зря". С какой моральной высоты можно такое сказать? Ну, конечно, с леволиберальной, с той высоты, где не различают "своих". Но неожиданно оказывается, что "левые" продвинуты ничуть не дальше нас грешных, просто "чужие" у них другие; а "своих" они точно так же, как и правые определяют по запаху.

Эти заметки активиста еврейского национального движения, преподавателя иврита и многолетнего отказника Роальда Зеличенка, который в эпоху горбачевской «перестройки и гласности» два года провел в советских тюрьмах и лагерях, были написаны четверть века назад, вскоре после возвращения автора из мест не столь отдаленных.

Мы здесь, и мы снова уповаем на пророчество о времени, когда восторжествует справедливость, и «больше не будут учиться воевать». Мы здесь – с сознанием того, что Машиах не приходит извне, он есть воплощение развития нашей духовной сущности.

Создав себе "модель идеальной семьи", которая на самом деле была умозрительной и, как выяснилось, ошибочной, Яков "насильно" навязывает её своим близким из самых наилучших намерений. Тем самым он нарушает заповедь, делая то, что себе не желал бы апостериори.

Совершенно нелепо прозвучало бы предположение, будто Пушкин испытывал перед евреями страх и преувеличивал их влияние и возможности. Еврей-банкир, еврей - биржевой воротила, железнодорожный магнат, подрядчик, крупный адвокат, издатель газеты, журнальный рецензент – с этими типами сталкивались Некрасов и Достоевский, Лесков и Чехов, но не Пушкин.

Сразу после того, как танки генерала Катукова вышибли из Буковины немцев и румын в 1944 году, советские власти приняли решение о переводе Второго Киевского медицинского института в Черновцы. Это было взвешенное и обоснованное решение.

Новая среда обитания, где все было до обидного доступно, обесценивала и даже сводила на нет его замечательные, отшлифованные долгим проживанием в Совдепии качества.

Ирония истории: "богатый еврей" и "акула капитала" Игнац Бубис, за которым все антисемиты числили чуть ли не миллиарды "высосанных из народа" денег, умер практически нищим, не оставив своей жене и дочери ничего, кроме долгов, но тщательно скрывая это от общественности.

«Чеченской войне не видно конца», такое заключение сделала французская писательница и журналистка Анн Нива (Anne Nivat) в ходе выступления в Центре поддержки ученых имени Вудро Уилсона в Вашингтоне.

Австралийские евреи особенно опасались наплыва евреев из Польши, где после смерти маршала Пилсудского резко возросли антисемитизм и случаи погромов, к тому же обострились отношения Польши с Германией, требовавшей возвратить ей Данцигский коридор.