Non-fiction

Та эпоха, когда человек ясно отграничил Я от рода, свою индивидуальную волю от особой социокультурной функции, от той «Персоны», которую властно навязывал ему род, точнее, его место внутри рода, его происхождение, гендерные, возрастные, статусные, «кастовые» параметры, не только приблизила нас к замене - переходу от Мифа к Истории.. Именно на этом этапе был сделан гигантский шаг к разграничению между Природой и Историей, между духовным и телесным, между естественным и Мистическим, между имманентной логикой индивидуального мышления и вековечными «секулярными» моделями мышления, специфичными некоторой касте, некоторому роду, полу, возрасту, ролевому статусу..

Глава 27 1. Было, когда Ицхак состарился и потускнели глаза его, чтобы видеть, позвал он Эсава, старшего сына, сказал ему: «Сын мой!» Сказал ему: «Вот я!» 2. Сказал: «Состарился я, дня смерти не знаю. 3. Теперь, взяв орудия: меч1 и лук, пойди в поле, дичь мне налови. 4. Приготовив еду, которую я люблю, принеси — я поем, чтобы благословила тебя душа моя, прежде чем я умру». 5. А Ривка слышит слово Ицхака его сыну Эсаву, Эсав пошел в поле — наловить дичи и принести. 6. Говорила Ривка своему сыну Яакову, сказав: «Вот, услышала я, как отец твой говорит Эсаву, твоему брату, сказав. 7.

Варшаву Корвин увидел в руинах, фашисты постарались не оставить ни одного целого здания. Сын Самуила и Розы Корвин, Норман стал одним из первых американских евреев, увидевших руины Варшавского гетто после знаменитого восстания, и стынет кровь, когда читаешь его описания: «Сотни трупов еще не были вытащены из руин, море пепла и кирпичей посреди молчащего города стало их кладбищем. Детали вызывают сердечную боль: башмак, обломок бюро, старая фарфоровая ванна со следами пуль, полусожженная еврейская газета. Это - не следствие бомбардировок или ночных налетов на город, у защитников которого есть зенитки и несколько истребителей в воздухе. Это был фашизм со всем его садизмом и подлостью, со зверствами, которые поляки познали в полной мере. Вот уж отменное место пикника для профессиональных антисемитов и подлинный рай для Юлиуса Штрайхера (редактора антисемитской газеты "Дер Штюрмер").

Два интервью с Давидом Тихолузом и с Мирославом Кульчицким

«Много ли вы вспомните писателей, имеющих медицинское образование? Чехов, Булгаков, Вересаев, которые сразу приходят на ум. Если подумать получше, то их окажется больше. Теперь их ряды пополняет перспективная писательница Елена Тулушева с образованием психолога. Она дистанционно пообщалась со студентами факультета журналистики КубГУ и рассказала о себе, своих произведениях, об отношении к читателям и своим пациентам».

Публикация под рубрикой "Мемуары"

Многие сегодня чувствуют потребность в таком Новом Интегративном Сознании и, так или иначе, ощущают его «дуновения». Некоторое время назад мне довелось познакомиться с несколькими людьми, которые подошли вплотную к порогу Интегративного Сознания, отталкиваясь от совершенно различных когнитивно-ценностных моделей: и от антропософии Штейнера, и от «Розы Мира» Даниила Андреева, и от духовно-кармического толстовства И. Б. Мардова. При всём видимом различии наших подходов, у нас, по крайней мере, есть некий общий понятийно-ценностный язык, на котором мы в состоянии общаться. И вот именно сам этот понятийный язык, а не только то, что мы на нём пытаемся выразить, и следует считать ростком Нового Интегративного Сознания.

Читатель этого перевода имеет возможность получить русскую версию книги «из первых рук», т.е. непосредственно с иврита. Перевод снабжен тремя видами комментариев: первый (с буквенной отсылкой) преследует цель познакомить читателя с важнейшими реалиями (историческими, природными и т.п.), с версиями прочтения на языке оригинала; второй (с цифровой отсылкой) посвящен исключительно вопросам перевода на русский язык, здесь иногда приводятся и варианты перевода; третий комментарий — литургический (в соответствии с законами и обычаями земли Израиля). Комментарии опираются на традиционные толкования и современные научные исследования. Прямая речь Всевышнего приводится без кавычек. Буквой ѓ передается отсутствующая в русском языке буква ה, звучание которой схоже с украинским "г".

Острог был важным центром еврейской жизни и одной из старейших среди общин Подолии, Волыни и восточной Галиции[5]. Помимо надгробных надписей предположительно 1445 года[6], евреи упоминаются в архивном документе 1447 года[7]. Острог входил в число четырех первоначальных волынских общин, представлявших Волынь в Вааде Четырех Земель. В Остроге жило несколько видных еврейских ученых и раввинов, включая Шеломо Лурию (Махаршал), Иешайаху Хоровца (Шела ха-кадош), Шему’эля Эдельса (Махарша) и Давида б. Шему’эля ха-Леви (Тац). Позднее Острог стал важным центром хасидизма. В городе функционировало несколько общинных благотворительных организаций и обществ, наиболее значительным из которых было погребальное братство.

Как видим, автор проявляет основательную компетенцию в описании того, как получается евреями пригодное к употреблению в пищу «каширное» (т.е. кошерное) мясо, хотя и полагает, что «с ним очень много возни». В его замечании, что «в деле убоя скота евреи вообще не проявляют гуманности, и поэтому никаких других орудий, уменьшающих страдания убиваемого животного, кроме ножа, не употребляют», непонятно, о каких именно «других орудиях» идет речь. Между тем, мировая практика убоя скота показала, что еврейский способ является самым гуманным, так как при нем перерезается общая сонная артерия, обеспечивающая кровью головной мозг животного, и оно сразу лишается возможности что-либо чувствовать…

Интервью Евгения Голубовского с Аркадием Львовым

Национальный парк Паанаярви (Карелия)