Non-fiction

Помнится, на вопрос «Какая оппозиция страшнее — левая или правая?» Иосиф Сталин, не задумываясь, ответил: «Та, с которой перестают бороться!» Что ж, недаром Сталин так интересовался личностью Ивана Грозного. А царь Иван Грозный, нисколько не вспоминая о матери, всегда чтил свою бабку Софью. А Софья была достойной представительницей дома Палеологов и именно с ней в Москву проникли порядки, весьма похожие на «разборки» в константинопольской империи.

Мой отец по специальности был историк и тяготел к философии. По-видимому, поэтому и меня интересовала не какая-то конкретно область науки, а вся наука в целом как метод осознания мира. Отсюда и увлечение Спинозой. Мне хотелось разобраться в его системе аксиом, на основе которых можно было доказать существование Бога. Но очень скоро суровая жизнь Физтеха заставила меня переключиться на более земные проблемы, и со Спинозой я расстался навсегда.

И в тяжёлые периоды — и мой, и ворошиловский, — никогда он ничем не помог, ничего доброго сроду не сделал, а только радовался нашим горестям. И чем всё это обернулось, в итоге? Кем он стал? Известно, кем. Да и был таким, видимо, всегда. Ворошилов даже раньше меня почуял что-то вовсе уж скверное в кудреватом и очкастом Лимонове, и вскоре уверенно говорил о нём: «Явный бес!» Да, это так. И хватит об этом.

Вскоре после этих событий, точнее в 1956 году, в институт приехал сам Лев Давидович Ландау, избегавший Харькова со времён своего ареста в 1937 году. В число работ, удостоенных быть представленными будущему Нобелевскому лауреату их авторами, выставили Марка. Ему отвели 15 минут. Ожидался не бой быков, а избиение младенца.

Я был дружен со многими литераторами, но ни один из них не мог мне внушить того чувства уважения, которое внушил Владимир Галактионович с первой моей встречи с ним. Он был моим учителем недолго, но он был им, и это моя гордость по сей день. М. Горький. Письмо к Е.С. Короленко, 7 октября 1925 года.

И, аналогичным образом, гидесса в мини-юбочке, простая сотрудница турагентства, сообщает в микрофон, что ты, согласно программе турпоездки, прибыл в заветное место и можешь теперь сколь угодно (ну, не долее четверти часа — ведь время-то поджимает! фотографируйте, дамы и господа, активнее!) любоваться на красы Тауэра или Нойшванштайна.

В субботу состоялась встреча Эйнштейна с берлинскими академиками, на которой перед цюрихским профессором были раскрыты все карты: к преимуществам члена и профессора Академии с высоким окладом и свободой заниматься наукой, хотя и с возможностью время от времени читать лекции студентам, Планк и Нернст добавили ещё одну привлекательную подробность: Эйнштейну обещали должность директора Физического института общества имени кайзера Вильгельма, как только он в будущем будет создан.

В следующий раз С. вызвал гнев Хрущева, когда на ежегодном собрании АН СССР в июне 1964 г. осудил преступления Т.Д. Лысенко и его сторонников. Одно из официальных обвинений в адрес Н.С. Хрущева после его смещения 4 октября 1964 г. звучало так: «Не показал членам Политбюро письмо А.Д. Сахарова о положении в советской биологической науке».

Еще в 1973 году (то есть за четыре года до того, как Марку разрешили эмигрировать) Тель-Авивский университет избрал его своим профессором, и Марк читал лекции студентам по телефону! В 1975 году он был избран адъюнкт-профессором Пенсильванского университета. Марк был одним из организаторов знаменитого Московского научного семинара ученых-отказников, который часто посещали многие выдающиеся ученые всего мира.

Можно заключить, что пространный труд Анатолия Власова был значительным вкладом в физику плазмы и несомненно значительно поспособствовал ее прогрессу. Не выясненная тогда (в известной степени и сейчас) научная проблема была связана с якобы чисто «техническим» (на самом деле, математическим) вопросом.

Известно, что развитие математики было неизменно связано с её непрестанным удалением от природы (например, от натуральных чисел к действительным, а затем к мнимым числам), и что чем дальше, тем она становилась абстрактнее, и тем полезнее оказывалась для своих приложений. В частности, общий переход от истинных значений к оценкам параметров функций в математической статистике был шагом в верном направлении.

Роман представляет собой хронику русской жизни с 1892 по 1941 год и его часто сравнивали с другим романом-хроникой «От двуглавого орла до красного знамени» генерала Краснова. Как отмечено в рецензии эпохи «Оба произведения охватывают, приблизительно, ту же эпоху и дают широкую картину русского дореволюционного общества, помогая уяснить многообразные причины крушения Российской Империи».

Она работает для того, чтобы исцелить если не все человечество, то уж во всяком случае тысячи жаждущих обрести здоровье людей, с этой целью читает лекции (в том числе благотворительные), для этого обращается к огромной читательской аудитории и в то же время категорически отказывает в помощи единицам, случайно оказавшимся в месте ее пребывания.

Ещё раз говорю: основа всего сущего — слово, речь. Если пишущий человек дружен с речью, если знает, что это, как и любовь, движущая сила бытия, то созданные им произведения будут долговечными, помогут людям посреди бесчисленных сложностей жизни, сумеют привести людей к желанному свету впереди, а может быть, некоторых и спасут, потому что жизнетворная энергия целебна для душ и сердец.

Должна была погибнуть или нет литературная Атлантида — Бог весть. При моей жизни в ней, даже и в наставшую гласность, мою книгу об искалеченных детях и диктаторе не напечатали. И самого меня ждала жестокая смерть от удушья. Но дано было спасенье — отлёт в Германию. И уже в ней издали на немецком языке «Дайте руку королю», вскоре маленький роман перевели на английский. В России он так и не вышел.