Non-fiction

Мы все связаны одной судьбой, будь ты знатный человек или простолюдин. Об этом вспоминают в День памяти жертв Катастрофы. Минуту звучит сирена – и все стоят, склонив голову: немного найдется тех, у кого не погибли родные. В Израиле собрались осколки семей. Какие только ужасы ни претерпели на оккупированных территориях в гетто, в концентрационных лагерях.

Вот тут-то и скрестились пути и судьбы военнопленного немца и русского невозвращенца, а ныне - священника и инженера крупной фирмы. Обходя кварталы изрядно разрушенного Эссена в поисках русских людей, Эрвин однажды позвонил в дверь Бориса Данкова. Этот звонок для обоих оказался вехой в жизни. Их дружбе более пятидесяти лет.

Все, что написано в этой статье, основано на показаниях свидетелей и реальных документах, кроме первых двух эпизодов, выделенных звездочками. Но и они происходили точно, но может быть не совсем так, как написано.

Николай II издал 17 октября 1905 г. Манифест об усовершенствовании государственного порядка. Помимо учреждения парламента, манифест обещал расширение государственных свобод и давал евреям надежду на долгожданную эмансипацию. Реакция населения, однако, привела к совершенно противоположному эффекту, особенно на юге страны, где уже в первые недели после издания манифеста были убиты и ранены тысячи евреев.

В своё время было создана комиссия по определению функций НАТИВа под руководством бывшего директора Мосада, генерала Ицхака Хофи. Мы работали в рамках функций, определенных этой комиссией и утверждённых премьер-министром Ицхаком Рабином.

Наш роман достиг высшей точки кипения, когда я стала настолько разбираться в футболе, что могла уже объяснить любому, что такое «девятка» (это когда мяч влетает в верхний правый или левый угол ворот), как вдруг его мама нашла мою фамилию то ли недостаточно звучной, то ли не вполне праведной, «открыла» ему глаза на это обстоятельство, и он мне как на духу не только об этом рассказал, но и объяснил, что и сам догадывался, и поэтому…

Еврейке-филологу в ту пору устроиться на работу практически было невозможно. Безработное же положение было чревато обвинением в тунеядстве. Тунеядец в обычном смысле ‑ это бездельник, лентяй, живущий за чужой счет. Имелось в виду – за счет государства. Хотя никакого пособия тунеядец не получал.

В 1561 г. папа римский приказал выселить евреев из Венеции, но местные власти пошли на компромисс: решили переселить их на изолированный участок земли на отдаленном острове, соединенном с городом тремя каналами. Так образовалось гетто, которое вначале по-итальянски произносилось джето

Евреи, жившие на территории Черты оседлости Российской Империи, включавшей территории Царства Польского, Литвы, Белоруссии, Бессарабии, а также – современной Украины, насчитывали к концу XIX века 5 млн. И лишь 200 тыс. из них имели право селиться вне этой «черты». Именно эти люди после 1917 года стали гражданами СССР.

Несколько лет назад меня потрясли эти кадры – какие-то красные твари – двухметровые черви вылезают из своих трубок, расположенных вокруг чёрных курильщиков – гейзеров, выбрасывающих ядовитый кипяток в рифтовых разломах Мирового океана. Эти черви живут почти в кипятке серной кислоты, в вечной темноте, при страшном давлении. У них нет рта и кишечника. Там, вокруг чёрных курильщиков, кипит странная жизнь: бактерии, черви, крабы, креветки – и рыбы-хищники. ...Я всё думаю, чем, какой энергией питаются пархоменки, ольшанские и иже с ними.

В первые послевоенные годы, да и позже тоже, не принято было говорить об оккупации и перенесенных страданиях. Это все началось с середины 80-х, а за годы молчания многое позабывалось. Время и возраст свое дело сделали

В августе 1910 г. ферма была построена, и заведующим фермой назначили бывшего москвича Моше Гликина, имевшего опыт администратора (до этого он работал в качестве редактора) и не имевшего сельскохозяйственного опыта. Ферму называли московским поместьем. Московские спонсоры (9 купцов I гильдии) оплатили не только покупку земли, но и строительство фермы и работы на ней. И.Членов, О.Варбург и И.Кременецкий вносили свой вклад как организаторы.

Напечатанное в Израиле в середине 1970-х годов в виде тонкой брошюры карманного формата и нелегально доставленное в СССР это письмо из Израиля читали тайком и передавали из рук в руки только близким друзьям в семьях советских евреев, где тогда решался судьбоносный вопрос: ехать или не ехать?

Большевики обещали сформировать нравственно совершенных граждан и избавиться от несоответствующих советским стандартам «нравственных уродов». Так и делали, множество «несовершенных» расстреляли, а ещё большее количество посадили и выслали. Это, конечно, освободило много квартир, но жилья всё равно не хватало.