Non-fiction

Евреи, жившие на территории Черты оседлости Российской Империи, включавшей территории Царства Польского, Литвы, Белоруссии, Бессарабии, а также – современной Украины, насчитывали к концу XIX века 5 млн. И лишь 200 тыс. из них имели право селиться вне этой «черты». Именно эти люди после 1917 года стали гражданами СССР.

Несколько лет назад меня потрясли эти кадры – какие-то красные твари – двухметровые черви вылезают из своих трубок, расположенных вокруг чёрных курильщиков – гейзеров, выбрасывающих ядовитый кипяток в рифтовых разломах Мирового океана. Эти черви живут почти в кипятке серной кислоты, в вечной темноте, при страшном давлении. У них нет рта и кишечника. Там, вокруг чёрных курильщиков, кипит странная жизнь: бактерии, черви, крабы, креветки – и рыбы-хищники. ...Я всё думаю, чем, какой энергией питаются пархоменки, ольшанские и иже с ними.

В первые послевоенные годы, да и позже тоже, не принято было говорить об оккупации и перенесенных страданиях. Это все началось с середины 80-х, а за годы молчания многое позабывалось. Время и возраст свое дело сделали

В августе 1910 г. ферма была построена, и заведующим фермой назначили бывшего москвича Моше Гликина, имевшего опыт администратора (до этого он работал в качестве редактора) и не имевшего сельскохозяйственного опыта. Ферму называли московским поместьем. Московские спонсоры (9 купцов I гильдии) оплатили не только покупку земли, но и строительство фермы и работы на ней. И.Членов, О.Варбург и И.Кременецкий вносили свой вклад как организаторы.

Напечатанное в Израиле в середине 1970-х годов в виде тонкой брошюры карманного формата и нелегально доставленное в СССР это письмо из Израиля читали тайком и передавали из рук в руки только близким друзьям в семьях советских евреев, где тогда решался судьбоносный вопрос: ехать или не ехать?

Большевики обещали сформировать нравственно совершенных граждан и избавиться от несоответствующих советским стандартам «нравственных уродов». Так и делали, множество «несовершенных» расстреляли, а ещё большее количество посадили и выслали. Это, конечно, освободило много квартир, но жилья всё равно не хватало.

Широкий спектр способов получения информации, которыми пользовался Л.Львов, нередко включал подкуп, а то и шантаж. Он умел быть полезным многим сановникам. Давая им нужную информацию, он за это никогда не брал денег, которые ему неоднократно предлагали. С ним «расплачивались» сведениями, так необходимыми Л.Львову для очередных сенсационных публикаций.

Зачастую из Москвы поступали такие задания, выполнить которые мог только сам Семенов. Так, например, по личному заданию начальника внешней разведки Фитина Семенов сумел добыть и переправить в Москву штаммы пенициллина. Основной же заслугой Семенова в период его пребывания с США стала организация не только получения, но регулярной передачи информации по разработке атомного оружия.

Отец не общался в последние годы даже с Тиной Бродецкой, так как она не разговаривала на иврите, не жила израильской жизнью, жила прошлым, героическим, славным, но прошлым. Он не мог этого ни понять, ни принять. Он-то сам врастал, хотел быть здесь и только здесь, не где-нибудь ещё, и уж, тем более, не в своём прошлом. Какова идея – приехать сюда и не стать органичной частью страны?

Эммануил Шехтман прожил всего 41 год. Он не уехал с «Габимой». Не успел в Италию и Францию. Не вернулся с войны. Большинство его произведений погибло. Сын своего времени, он оставил яркий исторический документ о жизни евреев Украины.

Один из первых вновь прибывших нашел старую машину, за которую владелец хотел получить 200-300 долларов. Сошлись на двухстах, и эта цифра стала средней стоимостью машины, в зависимости от ее старости и размера. Так многие обзавелись автомобилями. Но что делать с машиной, когда наступает время отъезда из Италии? Ее продают за те же деньги следующему эмигранту. Таким образом пользование временно купленным автомобилем становилось бесплатным.

Непримиримая борьба одного из первых нобелевских лауреатов по физике Филиппа Ленарда с автором теории относительности хорошо известна историкам науки и биографам Эйнштейна. Менее известна предыстория конфликта, а она тоже весьма поучительна.

Специфику математики Арнольд видел и в другом: “Как справедливо отмечают, физики ссылаются на первого автора, а математики – на последнего”. В.И. вообще придавал колоссальное значение адекватности ссылок и другим вопросам, связанным с приоритетом.

Хорошо, если общепитовская точка (столовая, кафе, чебуречная, пельменная и проч.) предоставляла для этой цели салфетки. Но опытный советский человек всегда имел при себе листок-другой бумаги – на всякий случай. А уж вытирать столовые приборы – это делалось автоматически. Человек приносил свой поднос с едой к столику, садился, и тут же начинал тщательно протирать ложку и вилку.