Non-fiction

«...За безупречный труд и активную жизненную позицию награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» 1V степени, «За службу Родине» III степени, медалью А. С. Пушкина, 25 медалями СССР и РФ, лауреат нескольких общественных и литературных премий, в том числе: «Золотой венец Победы», имени В. С. Пикуля, имени Александра Невского, имени В. К. Арсеньева, удостоен золотой медали Союза писателей России «За верность традициям русской культуры и литературы». Многие книги Г. П. Турмова удостоены дипломов и медалей на региональных и всероссийских книжных выставках. Награжден именным золотым оружием (кортик), имеет иностранные и общественные награды. Человек года (МБЦ, Кембридж, 1997 г.), Человек года «Американское биографическое общество», 1999 г. ...»

«...Война! Самое страшное состояние, в которое может быть вовлечен человек: рожденный жить, идет убивать себе подобных, или быть убитым самому… Вот такой непростой ассоциативный ряд невольно выстроился в моем сознании после прочтения четырех слов: «Военные просыпаются от тишины…»

«...Публикуемое открытое письмо священника Василия Комарова к известному московскому протоиерею Александру Шаргунову было написано еще в 2004 году, после появления в журнале «Благодатный огонь» статьи отца Александра «Григорий Распутин: опасность разделения в Церкви». К сожалению, нам неизвестна ответная реакция протоиерея Александра Шаргунова. Возможно, после публикации откликнется сам о. Александр, либо кто-то из читателей поведает о том, состоялась ли полемика и чем она завершилась...»

«...А сколько просто недружных, озлобившихся людей живут под одной крышей и заставляют жестоко страдать детей. Стары, как мир, и банальны такие сюжеты. Но если в этот сюжет впишется человек, который стоял с зажженной свечой перед крещенской купелью, если он, этот человек, рванется, как на амбразуру, навстречу крестнику, он может и горы свернуть. Посильное добро тоже добро. Не в наших силах отвадить от пол-литры дурня-мужика, вразумить заблудшую дщерь или пропеть «мирись, мирись, мирись» двум насупленным половинкам. Но в наших силах увезти к себе на денек на дачу истомившегося по ласке мальчонку, записать его в воскресную школу и взять на себя труд водить его туда, и – молиться. Молитвенный подвиг во главе угла крестных всех времен и народов...»

Немцы правили, используя устрашение. Ежедневно убивали невинных людей. Однажды они согнали в Большую синагогу около двух тысяч евреев, заперли дверь и подожгли здание с людьми внутри. Среди жертв были многие лидеры общины и интеллигенция. Время от времени забирали сотню-другую евреев и отправляли в лес в Петраши под Белостоком, где их уничтожали.

Задание вроде бы простое – заминировать бомбами замедленного действия тыловые подступы к крепости Бофор. Эта крепость, построенная крестоносцами в 12 веке на обрыве над рекой Литани, возвышается над восточным участком Ливано-Израильской границы и превратилась в важную опорную точки засевших в Южном Ливане палестинских боевиков.

Рыцари – каким ореолом славы были овеяны они для нас с детства. Рыцарь духа, рыцарь совести и мужского благородства, на коленях поющий серенады своей Прекрасной Даме. А на деле это была разнузданная чернь, шайки бандитов, возглавляемые аристократами и залившие кровью еврейские общины Франции и Германии.

Каким разным бывает чувство причастности к своему народу… Один, подобно Ури Цви Гринбергу, видит его величие и униженность, и страдает его страданием: "Сион! Кто беднее меня среди толп твоих нищих?" Другой – пытается разорвать путы привязанности, но не может…

Удовлетворенный следователь младший лейтенант госбезопасности Шумкин записал в протоколе фразу, которой позже воспользовался особый закрытый суд в Хабаровске, осудивший Гринберга за «националистическую деятельность, выразившуюся, в частности, в распространении диких слухов о существовании в реках области дельфинов бело-голубого цвета, подобно флагу Всемирной сионистской организации.

Можно было понять евреев, принявших лютеранство ради карьеры. Но ради чего Борису надо было становиться Фихте? Ведь максимума, возможного еврею в Советском Союзе, он достиг, ещё будучи Фихтманом. Непонятно. Впрочем, как и всё остальное? Но это можно было бы сказать, лишь не зная того, что пришлось пережить Борису в детстве.

И вот наступил-таки день, когда нам с отцом было предложено в назначенный день и час посетить кабинет Юрия Николаевича на Лубянке. Мы, конечно, ко всему приготовились - к любому развитию событий. Только что узелки с собой не взяли. Никто не мог поручиться за наше ближайшее будущее, коли мы засветились в Конторе. Приготовились даже к увольнению из института, где мы оба в то время работали.

Поездки по стране, в основном, на Украину и Прибалтику. Знакомства с евреями, жаждущими уехать в Израиль. Ну, и веселились, конечно. Так, Драбкин мог подойти к какому-нибудь по виду зачуханному еврею и спросить: «Ты еврей?» В ответ испуганное: «Да... А что?» Давид спрашивал: «В Израиль хочешь уехать?» У того глаза на лоб вылезали. Я спрашивала Драбкина: «Зачем ты пугаешь бедного еврея?» А он: «Я не пугаю. Я его навсегда заражаю сионизмом! Он никогда не забудет эту сцену!»

Лагерник Додин помогал другим зекам, преимущественно иностранцам, которые в лагерях были особенно беспомощны. Это стоило ему двух судимостей. Так он продолжил деятельность созданного его родителями в 1918 году общества "Спасение", своё участие в которой начал ещё в 1938 году.

Майкл участвовал в боях Войны за независимость до победы, в том числе в печально знаменитой попытке выбить Арабский Легион из монастыря Латрун. В израильской историографии не очень афишируют тот факт, что монастырь уже находился в руках еврейской армии, но в связи с нехваткой войск, в какой-то момент Бен-Гурион приказал перевести удерживавшие его силы в другое место. Это была роковая ошибка, которая привела к блокаде Иерусалима.

Песня Окуджавы об Арбате, который он называет своим отечеством, не стала моей. Кусок улицы, как раз напротив нашей поликлиники, превратился в центр антисемитских демонстраций. Здесь поэты читали стихи, зовущие Русь освободиться от евреев-извергов человечества, вывешивались стенды с поэмами, «разоблачающими» их засилье, другие машинописные тексты, столь же актуальные для Перестройки.