Non-fiction

Со временем оказалось, что Москва переполнена выходцами из Харькова (харьковчанин Михаил Светлов острил: "все люди из Харькова, но многие это скрывают"). Это были и поэты Борис Слуцкий и Владимир Бурич, и физики Л.Ландау и братья Е.и И. Лифшицы. Всех не перечислишь.

Александр Воронель, профессор физики Тель-Авивского университета, дает нам возможность воспользоваться машиной времени и прогуляться по двадцатому веку в компании незаурядных людей. Причем, машина времени хитрая: погружает нас несчетное количество раз "в одну и ту же реку", а именно, в нас самих тогдашних.

Немцы стали нервничать зимой 1944-45 года. Лагерь и его заводы продолжали работать почти до конца войны. Перед самым концом нас собрали и погнали куда-то толпой. По дороге отставших и пожилых стреляли...

Сейчас “шестидесятилетние” и старше, не состоявшие в партии (в нашей профессии таких немного, но есть), порой сообщают об этом с гордостью. А состоявшие — порой забывают об этом упомянуть. Упоминание же может сопровождаться “извинениями”...

Евгений мог зимой, не страшась студеной воды, достичь противоположного берега реки, мог, если нужно вмерзнуть в лед, часами лежать без движения на виду фашистов, только бы не выдать себя и товарищей. Он умел не спать, когда другие уже не могли справиться с дремотой. И, напротив, мог засыпать, едва выдавалась для этого подходящая минута затишья. Ко всему этому, Волянский был веселый и остроумный парень, прекрасный товарищ, на которого всегда можно положиться.

После того, как были сбиты три первых самолета, я был награжден только что учрежденным орденом "Отечественной войны" II степени. Меня поздравили с наградой, и я ждал поступления орденских знаков, но этот орден мне так и не довелось получить: между награждением и вручением произошли трагические события, связанные с окружением харьковской группы войск, в которую мы входили, гибелью взвода, ранением при прорыве из окружения и пленом.

Одесские девушки умели отвечать на заигрывания и обиды и тоже по-одесски, начиная от простого молчания, красноречивого стоваттного взгляда, как на умалишенного или в противоположную сторону, откровенного «Отвали!» и кончая туфлей по морде, особенного, если это было людное место.

Дабы раскопать вопрос о ритуальных убийствах «до корня», Николай поручил Министерству внутренних дел провести расследование, результатом чего явилась изданная через девять лет книга «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их». Составленная директором Департамента иностранных исповеданий В.В. Скрипицыным, она позднее была приписана В.И. Далю (под названием «Записка о ритуальных убийствах»).

Нас двоих пригласили к шапочному разбору – все перспективные места были уже заняты. Пришлось выбирать только из двух производств, готовых принять на работу инженеров-электрохимиков с такими ненадежными фамилиями. Здесь необходимо подчеркнуть, что после Шестидневной войны на Ближнем Востоке прошло чуть больше года, и действовало негласное указание - “инвалидов пятого пункта” держать подальше от каких-либо технологических или, тем более, оборонных секретов