Non-fiction

Меня вдруг прожег стыд. До этого я не воспринимал ситуацию как проявление жестокости, в моем понимании это была послеобеденная игра. Потом уже я догадался, что дети гораздо более жестоки, чем взрослые. У них отсутствует сострадание, поскольку они не способны почувствовать чужую боль и (мысленно) перенести ее на себя.

Академгородок был не просто раем, а «советским раем». Сталинско-бериевская «шарашка» и республика учёных сплавились в особую амальгаму. В шарашке тоже говорилось свободнее, чем на воле. Но для раннего Академгородка я бы ввёл специальный термин «шараблика». Конечно, «шарашка» в конечном счёте перевесила «республику» и победила. Но это произошло поздней весной 1968 года, а до этого было ещё три года райской жизни.

Георгий рассказывал, как он редактировал роман Дудинцева «Не хлебом единым», одно из самых смелых произведений того сезона, какие эпизоды приходилось отстаивать, дорабатывать вместе с автором, чтобы сделать их проходимыми. Увлекательная была работа. И, как бы удивляясь, почему так происходит, Владимов добавил, что в ящике его стола в редакции лежит без движения роман Пастернака «Доктор Живаго».

Помню множество наших с Ворошиловым встреч на московских просторах и разнообразные истории из шестидесятых, связанные с нашим дружеским и весьма бурным общением, подкреплённым, как правило, ещё и выпивкой — пивом ли, вином ли, — тем, что было в каждом конкретном случае нам доступно, из-за вечной нехватки средств.

Журналисты публиковали сплетни и догадки о мотивах Бёрлинга воевать на стороне Израиля. В конце Второй мировой войны и сразу после нее пресса выставляла Бёрлинга в не самом выгодном свете. Писали, будто он планирует наняться добровольцем в китайские ВВС, чтобы бомбить Японию.

Если кому-то интересно узнать, как устроена небесная иерархия, он может поступить на богословский факультет и все там для себя выяснить. Но ожидать каких-то новых прорывов теологической мысли, более чем странно. Новая физика, созданная Ньютоном и Галилеем выглядела в конце XIX века такой же статичной и строгой дисциплиной, как теология разработанная каппадокийцами, Августином и Фомой.

Йирмейау был народным трибуном в самом высоком смысле этого слова. Его вера, его сознание своей миссии и его высокие нравственные идеалы были неразрывно связаны с окружающей действительностью, ею он дышал и о ней постоянно помнил, даже в моменты высочайшего духовного экстаза.

Первый удар нанесен по источнику жизни: «Разделилась река на белую и красную часть, Израиль пил воду, а египтяне кровь» — разделение произошло еще в первую казнь. Вместо «кровь» можно читать «стоять, замирать, остановка», корень этого слова использован в стихе «остановилось солнце, и луна стояла» . Египтяне не могли пить, поскольку остановившиеся воды испортились, а не превратились в кровь. Маги повторили остановку или превращение.

Иосиф Флавий в книге «Иудейская война», написанной на иврите в 79 г. н.э., перечислил названия камней на нагруднике первосвященника в сильно упрощенном виде и при этом не сохранил полностью их последовательность. Он представил греческое бериллион βηρίλλιον в обратном переводе на иврит не как шохам, а как ברילוס (берилос или берилус), применив транслитерацию еврейскими буквами.

Сабейцы возводили плотины, удивлявшие современников. К западу от Мариба в 4,5 км вверх по реке ее перегораживала плотина длиной 750 м и высотой до 14 м. Земляное тело плотины было облицовано камнем. Немного в стороне, на другой речке, стояла меньшая плотина. Суровая и монументальная архитектура Сабейского царства не была лишена орнамента.

Как ответить на вопрос, почему идишские писатели в Израиле подвергаются такому бойкоту, почему они оказываются в таком трудном положении — в галуте, подобного которому еще в мире не было? Ответ прост: ведь идишские писатели приехали в Эрец-Исраэль не так, как те отчаявшиеся в своих странах «ассимиляторы», которые не были приняты там в «гойский» круг.

Жертвенник Иеhошуа не стоит на самой вершине горы. Устанавливать жертвенник на самой высокой точке было свойственно язычникам, а евреи строили жертвенник на небольшой горе или на склоне, подчеркивая этим величие Бога и скромность человека.

День отъезда засекретили. Поэтому провожающих было очень мало. Распоряжался лично А. Керенский. Из великих князей он позволил присутствовать только Михаилу Александровичу. Бывший царь и царь несостоявшийся обнялись, не предполагая, что это в последний раз, навсегда. Никто не знал, какая судьба ждёт того и другого.

Начинался 1948-й. Еще впереди — августовская сессия ВАСХНИЛ. Еще будущие «вейсманисты» и «морганисты» трудятся в лабораториях и на кафедрах. Еще генетику и кибернетику не не записали в «продажные девки империализма», а миллионы сооте­чественников не подозревают о существовании богемского мона­ха Менделя.

Депортационная политика и депортации в СССР — суть равнодействующая внешней и внутренней политики советского государства, во всей их динамике и со всеми их особенностями и противоречиями. Тем не менее, вполне возможно и даже принципиально важно различать следующие две разновидности этнических депортаций в СССР: этнические депортации, порожденные внешнеполитическими импульсами, и депортации, порожденные импульсами внутриполитическими.