Non-fiction

Самым же интересным в этой компании был легендарный генетик Иосиф Абрамович Рапопорт – похожий на орла – в нем вообще было что-то горное-горское. Небольшой, смуглый, казалось – оливковый, подвижный – легкий.

Отец не подлежал мобилизации. Он был освобожден от военной службы по состоянию здоровья и снят с военного учета. Однако 6 июля он добровольно вступает в ряды народного ополчения.

Документальная повесть была написана в 1960-х и пролежала в ящике стола 30 лет.

Говорить, что мужское бельё поражало своей элегантностью, было бы преувеличением. Мужские трусы шили из того же чёрного сатина, что и лифчики. Они были длиной по колено и назывались «семейные».

Кишиневское дело занимает особое место в ряду коллективных антиеврейских процессов, состоявшихся в Ленинграде и Риге в начале семидесятых годов минувшего века. Это была последняя и не достигшая поставленной цели попытка органов госбезопасности запугать судебными репрессиями активистов еврейского национального движения в бывшем СССР.

Чтобы все сошлось, необходимо получить подарок от Всевышнего – понимание. А понимание даруется еврею не за блестящие познания и глубокий анализ, а за простое, цельное исполнение заповедей.

Сознание национального, кастового, социального, профессионального или иного группового превосходства сродни личному самомнению, только оно ещё хуже. Оно – результат умственной ограниченности или крайнего невежества (часто – и того и другого) конкретного носителя подобных взглядов.

До дела Гавриила Белостокского в восточном регионе Царства Польского уже было несколько случаев кровавого навета, но наиболее широкий общественный резонанс получило так называемое Ружанское дело.

Судьбоносным для Цейтлина стало его знакомство с “великолепным князем Тавриды” Григорием Потемкиным, который владел поместьем Кричев-Дубровна и другими землями неподалеку от Шклова. Потемкин, обладавший даром “величайшего познания людей”, сразу же оценил этого еврея и приблизил его к себе.

Анатолий Наумович прошел Великую отечественную от звонка до звонка, начав ее шофером–красноармейцем и завершив майором, начальником автослужбы стрелкового корпуса.

Безусловно, в Израиле есть культурный слой, но влиятельнее – противоположный, тот, что богаче, мельче и жуликоватее на всех уровнях. Обеспечив себе плошки с мясом и работу не свыше сил, желают евреи, как все народы, «отдохнуть у этой речки».

всех Маергойзов была невероятная тяга к образованию. И невероятное желание преподавать. Многие из них начинали учителями, дядя Исаак в их числе. Это была семья учителей и врачей.

Особенностью еврейской иммиграции в Южную Африку являлось отсутствие здесь потребности в дешёвой рабочей силе среди белых. Это был удел негров и цветных.

Что мне дал Союз писателей? Облегчил публикации? Нисколько. Кроме нескольких дешёвых бутеров в ЦДЛ, ничего. Ноль. Баранка. А Литфонд? Только несколько дешевых пломб да поликлинику без очереди, в которой всё равно не лечат. Даже ни разу в Переделкино не пригласили! Наверное, уже безнадежно заскорузлые структуры. Коррумпированные, номенклатурализированные, политизированные. Единственная реальная заслуга этих двух организаций – похоронные деньги.

Трусость и эгоизм, как известно, присущи поэзии. Как говорила Цветаева, «шум времени Мандельштама – оглядка, ослышка труса», однако именно эта вдохновенная позиция испуганного человека внутренне присуща поэтическому дару. Дар бояться – великий дар. Профессионалами-поэтами ни «Двенадцать», ни «Доктор Живаго» – одобрены не были – прежде всего из-за предательства профессии. Приводились иные аргументы, но имелось в виду одно – в обоих произведениях устранён иммунитет искусства, привилегии интеллигента отсутствуют. Предлагается разделить жизнь со всеми – а это дико. Принять эти высказывания интеллигентный человек не мог.