Non-fiction

Тем же, кто — пусть не симпатизируя моим тезисам и аргументам, — способен к переосмыслению, придется жить с тем, что действительность намного сложнее театра масок. Не радетели всемирной демократии помогали еврейскому Ишуву стать государством, вооружиться и отстоять себя от вражеских полчищ, а советские дипломаты и разведчики. Не из злодейского тоталитарного стана получали тогда оружие арабы, а поступало оно им — пусть втихомолку это делалось, — от благопристойных британцев.

Израиль — уникальное явление. По-видимому, единственное в мире государственное образование, которое было сознательно изобретено. И получилось так, что в возведенное здание легли усилия очень разных людей, при жизни друг друга не любивших. Однако каждый из них оказался необходим на своем месте и в свое время… Страна догнала Данию по суммарному годовому производству, и сейчас догоняет Швецию по численности населения.

Археология подтверждает, что здесь, в горах западной Самарии, до появления евреев никто никогда не жил. Самые ранние из найденных здесь обломков керамической посуды относятся к железному периоду, то есть именно ко времени заселения еврейскими племенами страны Израиля. Именно с тех пор появляется здесь и террасное земледелие. Именно евреи разработали методы, позволяющие заниматься земледелием на склонах гор.

Аресту подлежали лица, сотрудничавшие с немцами, и дезертиры. Суд проходил следующим образом: судья, офицер в звании майора, приезжал в Несвиж один раз в две-три недели, занимал самое большое помещение и начинал «присуждать» от 7 до 10 лет, пять лет минимум, и так за пару часов он «раздавал» сотни лет.

Мать часто повторяла: «В молодости отец писал стихи. Издал книжку». Никто ту книжку не видел, и постепенно слова матери начали встречать полуироническими, полупонимающими улыбками — блажь, старческие причуды.

Интересно, что у прадеда было 6 детей, 12 внуков, у его брата Залмана — 6 детей (в сумме у этих двух братьев — 12 детей), все время магическое для еврейской истории число 12.

Почему же Н.М. Осипович прекратил издание «Колосьев»? Гадать о причинах дело неблагодарное, но кое-какие предположения выдвинуть можно. В 1918 году власть в Одессе менялась четыре раза: в конце января Временное правительство сменили Советы, их, в свою очередь, австро-венгерские оккупанты, при которых фактическая власть в Одессе принадлежала Центральной Раде и Гетманату, а затем Директории, в середине декабря началась французская интервенция.

Встречая редкие печальные могилы, разбросанные по городам, сёлам и лесам Беларуси, стоя над этими скорбными надгробными камнями, зная трагедии поголовно истребленных семей, вдумываясь в ужасающие цифры безвинно уничтоженных целыми улицами, местечками, городами, в голове возникает мысль, что вся территория республики является огромным еврейским кладбищем, пропитанным кровью безвинных жертв.

Чтобы у меня не возникло искушение вернуться в евреи, я, работая на военном заводе в городе Энгельсе, решил вступить в КПСС и получить 2 форму допуска по секретности. Оба эти обстоятельства делали меня абсолютно невыездным из СССР и навечно закрывали возможность отъезда в Израиль.

Вообще говоря, границы концентраций различных гаплогрупп не совпадают ни с государственными границами, ни с этническими границами, не совпадают они и с границами диалектов и говоров. Это касательно мужской Y-хромосомы. Еще сложнее ситуация по женской линии — там даже и с примерными границами нет ясности.

Вместе с тем Бабель стремился завоевать читательское доверие. Отсюда такой художественный прием, как «автобиографизм». Повествование чаще всего ведется от первого лица — даже тогда, когда между автором и тем персонажем, от лица которого ведется повествование, существует дистанция (например, рассказ «Нефть»). Но «автобиографизм» является и основной темой его творчества.

Мое неприятие Ленина, Плеханова и высокомерного Троцкого было вызвано тем презрением, с каким они смотрели на любого еврея, которого волновала судьба его народа и воодушевляла еврейская история и традиции. Они не могли понять, как это русскому еврею может хотеться быть евреем, а не русским. Они считали недостойным, интеллектуально отсталым, шовинистическим и аморальным желание еврея посвятить себя решению еврейской проблемы.

Появились тысячи отказников и сотни «узников совести» — желание эмигрировать трактовалось советским режимом как измена. Все организации в защиту советских евреев боролись за свободу эмиграции из СССР и за каждого отказника и узника, но немногие вкладывали в эту борьбу столько души, сил и выдумки, сколько Яаков Бирнбаум.

С падением железного занавеса Институт претерпел большие потери. В дальние края уехали многие именитые сотрудники. Тут же налетели стервятники. Институт и прежде вызывал зависть академического сообщества, а тут стали раздаваться голоса, поющие за упокой.

Действительно, в стране, которая гордо объявляет себя авангардом человечества и на всех буржуев смотрит свысока, вывеска на английском языке выглядит абсолютно неуместной. Тем более в 37-ом, когда, согласно указанию т. Сталина, классовая борьба резко обострилась, и не просто иноагенты, а самые что ни на есть шпиёны из всех стран ближнего и дальнего зарубежья пошли в атаку на побеждающий социализм.