Non-fiction

Он был страстен. Мог посмотреть зверем и сымитировать нервный тик до такой степени правдоподобно, что задержанные думали: черт его знает – вдруг выстрелит. Он и стрелял по баллонам и радиаторам браконьерских машин и всегда попадал куда хотел. Уголовный кодекс он знал не хуже судей и выигрывал все дела о браконьерстве. Всегда опережал действия противника. Ненавидел и наказывал, отнюдь не словом, за матерщину и не пускал никого, кроме друзей, за спину. Или мог стать так, что по тени видел, что делается сзади. Ружье у него было под мышкой, и при опасном движении за спиной он стрелял точно под ноги, производя ошеломительное впечатление: у него глаза на затылке...

Да, только очень великий художник мог нарисовать эту грандиозную картину человеческих жизней и судеб во дни той беспримерной схватки с фашизмом, собрать и переплести их, найти ту единственную правду той войны и того мира, которая непостижимым образом объяснила «внешне бессмысленную связь расколотых образов и световых пятен».

Подавляющее большинство красноармейцев (80%) составляли в то время вчерашние крестьяне. Этих людей советское государство в конце 1920-х – начале 1930-х годов лишило земли. Миллионы членов крестьянских семей были репрессированы и сосланы в Сибирь. Немудрено, что у красноармейцев-крестьян не было никакого настроения воевать за такое государство.

Изучение истории — в большой степени работа над ошибками. Я уверен, что сегодня, особенно сегодня, есть смысл вспомнить общую предвоенную ситуацию в Европе — весьма паршивую ситуацию, и попробовать понять, почему даже на общем плохом фоне Франция оказалась в совсем плохой.

Нельзя к происходившему в то время подходить с критериями сегодняшнего дня. Страшная Война с миллионами убитых окончилась считанные недели тому назад. Солдаты Еврейской Бригады не были тихими еврейскими мальчиками и джентльменами. Тихие еврейские мальчики остались в Польше и погибли в Катастрофе.

Даркей шалом представляет собой сильную форму modus vivendi либерализма — ряд принципов, побуждающих нас жить мирно с людьми, чьи убеждения и путь жизни несовместимы с нашими. Несмотря на глубокие различия, мы должны разделять общее гражданство и вносить свой вклад в благосостояние других общин.

Воплощаясь в творящемся времени, история как замысел Бога оставляет меты, в которых потомки, близкие, дальние, увидят знаки, знамения. Современник их не заметил, не увидел, не осознал. Не поверил ни слову, ни крику, ни поступку пророка.

В наши дни, по крайней мере, половина курсантов — это религиозные сионисты. В недалёком будущем они составят большинство офицерского корпуса ЦАХАЛа. У них очень сильна мотивация стать хорошими военными профессионалами, надёжными защитниками нашей страны. А в современных армиях для победы в бою интеллектуальный уровень воинов важнее, чем численность войск.

Плавно переходим в спальню, белье изысканное, и… ничего не получается. Я колючий и скованный. Позавчера весь вечер ходил с ней по пляжу возбужденный. Сегодня, когда увидел ее сообщение, и во время танца — тоже. А тут вдруг скрутило, как судорога.

В финале добавим немного романтики, как же без нее, коль речь заходит о дамах, тем более красивых. Пишут, что Ребекка Гратц стала прообразом Ребекки в романе Вальтера Скотта «Айвенго», красавицы-дочери еврейского купца Исаака из Йорка. Роман вышел в 1819 г. и пользовался феноменальным успехом — первый тираж в 10 тыс. экземпляров разошелся в две недели!

В результате во всей Европе возник и неудержимо крепнет не левый, как кому-то кажется, а правый крен. Защитники консервативных ценностей ситуативно блокируются с правыми экстремистами и забирают себе все больше и больше голосов и власти, а Орбан в Венгрии даже заполучил диктаторские полномочия.

Жили они по соседству с семьёй Райкиных. Бабушка так вспоминала детство великого артиста: «Аркашку я не любила: он залезал на дерево и оттуда нам корчил противные рожи. И с нашими братиками дрался постоянно».

Тот гиюр, что описан в Мишне, и тот, что требует сейчас ортодоксальный раввинат — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Нынешнее отношение к гиюру, возможно, самый большой отход от системы ценностей, провозглашаемых Торой, ведь там от нас неоднократно требуется возлюбить гера-пришельца.

Прошло еще десять лет. И тут в «Смене» возникла новая редакторша, которая скоро Нейштадта вышвырнула на улицу, как грязную половую тряпку. Причем, какое иезуитство: именно этот человек, который долгие годы здесь, в кабинете ответственного секретаря, за сущие гроши вкалывал чуть ли не круглыми сутками, был обвинён в каких-то мифических «незаконных заработках».

Для Апта немецкий язык родным не был, но владел он им прекрасно, а переводил с него как никто… Всё это, конечно, известно читателям, знакомым с его переводами Томаса Манна; мне же, не читавшей его переводов с немецкого (Томаса Манна я читала на английском) это известно просто по моим детским воспоминаниям о папиных телефонных разговорах с Аптом.