Non-fiction

В основе предлагаемой концепции экономического рывка лежит радикальное повышение доли фонда накопления основных фондов в ВВП: с нынешних 14% до 40-45%. Аналогичный уровень был и у ряда азиатских тигров и в СССР в начале 30-х годов. Одновременно произойдет увеличение оборотных фондов, ассигнований на науку и образование.

По дороге в госпиталь наступила клиническая смерть. Но доктор не сдавался, его седая голова склонялась все ниже и ниже, он делал глубокий вдох и вдувал в её ротик крохи жизни. Искусственное дыхание и массаж сердца врач проделывал точно волшебник, под его ловкими руками угасающее сердце едва начинало биться, затем останавливалось и снова оживало.

Вряд ли мог ожидать молодой парень, только что окончивший учительскую школу и собиравшийся стать сельским учителем, что его столь простое, непритязательное, невольно напоминающее о Надсоне (творчеством которого Георгий, как и многие его сверстники, всерьез увлекался) стихотворение напечатает крупнейшая газета всей Сибири.

Если поместить фрагмент военных воспоминаний Кузнецова о краткой беседе с полковником Корявко в контексте его историко-философских рассуждений о Спинозе, то появление имени этого философа при описании Сталинградских будней, не кажется странным.

Доходило до анекдотов. Например, на день рождения я пригласил в гости несколько новых друзей. Володя Блох, весельчак и балагур, поднялся с тостом: «Евреи! А что среди нас делает этот гой? Выпьем за него!» Я с изумлением огляделся и обнаружил себя единственным русским в компании.

Честно говоря, учеба на матмехе (не комсомольская работа, не развлечения студенческого уровня, а именно учеба с точки зрения не знаний, а отметок) была для меня адом на Земле, и сейчас я не представляю, как все пережил.

Понуждать людей пить спитой грузинский чай второго сорта и, скажем, прививать отвращение к высокой литературе, преподавая ее по методикам министерства просвещения, ставящим во главу угла образ лишнего человека ― это явления (да нет, не явления ― преступления) одного порядка.

Давать представление — страсть русских, и ей они предаются безоглядно. Если национальный интерес, которым руководствуются национальные лидеры, есть не что иное, как совокупный интерес индивидов, образующих нацию, то сразу многое становится на свои места и не нуждается в объяснениях.

С.М. Дубнов ― прямой потомок выдающихся раввинов, знаменитых талмудистов и каббалистов, руководителей еврейских общин. Родство с ними существенно упрощает поиск, предоставляя в распоряжение исследователей немалый список книг по раввинской генеалогии. Приходится, однако, признать, что в работах, в том числе ставших классикой, информация о предках Дубновых весьма противоречива.

Скромность и смирение были для него главными жизненными ценностями, ибо заносчивость – это, воистину, идолопоклонство. Он предостерегал и остерегался сам впадать в гнев, зависть, лесть; он требовал не ругать и не клясться и принять себе за правило в жизни: «Не делай скрытно то, что ты стесняешься сделать открыто».

Сам процесс поступления в институт оставил в памяти Арнессы горький привкус. В те годы в высшие учебные заведения медалистов принимали вне конкурса, без экзаменов. Из Барнаула в Ленинград было выслано письмо с документами медалистки, на которое прислали ответ с тремя вопросами: 1) Где Вы были во время войны? 2) Ваше Социальное происхождение? 3) Ваша Национальность?

Ему было всего двадцать лет, когда он писал эти печальные, полные мук строки. И не более четырёх лет прожил он после того. Вся его жизнь продолжалась лишь 24 года. Но за эту короткую жизнь он успел обогатить ивритскую литературу подлинными сокровищами.

Но шел 1918 год, и в актовом зале проводились не только школьные вечера, но и городские собрания и митинги. Старшеклассники выбрали учком. Занятия шли ещё регулярно, но дисциплина рушилась на глазах, кокарды с фуражек поснимали.

Еще в 1946 году секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов распорядился проверить национальный состав в ведущих научно-исследовательских институтах АН СССР. По результатам проверки, представленным 31 октября 1946 года, из 110 заведующих лабораториями 30 были евреями, из 765 научных сотрудников было 208 евреев, из 80 аспирантов 60 были евреями.

Жена проскуровского полицмейстера исполняла обязанности председателя местного Красного Креста. Генфер сделал ловкий ход: он внёс сторублёвое пожертвование в пользу Красного Креста и пригласил полицмейстера с супругой в театр на премьеру пьесы Аншеля Шора «Человеком надо быть». Высокие гости посетили спектакль. Отсидели одно действие, поблагодарили и покинули театр.