Проза

На фоне всеобщей подозрительности, и что греха таить – окружающей враждебности – дом – жалкое жилище наше о шести квадратных метров - ограждал нас от злокачественности повальной опасности. В нашем доме мы друг от друга совершенно не таились – недоверие в доме – последнее дело - нет, этого не было никогда, чистосердечие и взаимность – были подлинными – груз скрытной настороженности оставался за порогом.

В начале 50-х прокатилась по министерствам, и не только по ним волна арестов. Отца взяли прямо с работы. Причины тогда никто не объяснял. Брали за хищения, шпионаж и просто так. Уже было постановление Политбюро «О мерах по устранению недостатков в деле подбора и воспитания кадров в связи с крупными ошибками, вскрытыми в работе с кадрами в министерстве автомобильной и тракторной промышленности».

Шостаковичу принадлежит музыкальная формула эпохи, но – эпохи, какой она сама себе представлялась. Быть может, потому подлинное понимание его сочинений – привилегия дышавших одним воздухом с их творцом... Шостакович здесь не просто гений, он – любимый гений. В этой любви есть какая-то болезненность: так можно любить то, частью чего являешься сам. Например, погубленную родину...