Проза

Читая эти воспоминания, не перестаешь удивляться, как же, все-таки, эта немолодая уже женщина, еврейка, военнопленная, раненная, вдова, смогла пройти через 3 года сплошного ада, буквально на волоске от смерти, и, вопреки всему, выжила, не сошла с ума, и, в конце, смогла вернуться в действующую армию еще на полтора года. Какой запас физических и душевных сил! Какие здоровые и безошибочные инстинкты! Просто mission impossible.

В наше время, когда были рассекречены и стали доступными многие архивы, когда появись широчайшие возможности поисков в интернете, я решил исследовать все достоверно известные точки военной биографии Юзика и попытаться установить его судьбу. Очень помогли 62 письма Юзика, которые он писал домой, начиная с июля 1941 г., и которые заботливо хранятся в нашей семье уже более 70 лет.

Меня, конечно, интересуют монеты, так или иначе перекликающиеся с еврейской историей. Мои путешествия охватывают Израиль, еврейские места Восточной Европы, Средней Азии, Крыма, Карибского моря, Америки и России. Оттуда и мои монеты. Коллекция моя совсем невелика, в ней нет редких или дорогих монет, но с большинством из них связана та или иная история. В этой статье я расскажу о некоторых экземплярах из моей коллекции.

Книга повествует о происхождений фамилий, местах проживания, переселениях, генеалогии моих предков, а также о других еврейских семьях, как родственников, так и однофамильцев на фоне истории евреев Российской империи на протяжении 200 лет.

И сейчас ещё в Мире есть страны, где случается голод. И сейчас ещё немало мест на Земле, где в войнах становятся сиротами и гибнут дети. Пусть наши благополучные и сытые дети знают, как это бывает. Пусть их сердца будут всегда открыты для сострадания, а души побуждают их помогать тем, кто в этом нуждается.

Ниже приводятся несколько отрывков из английской версии воспоминанй А.Кагана[6]. Они дают представление об идеализме и бескорыстии иммигрантов из Восточной Европы, привезших на свою новую родину идеи социальной справедливости и искренне веривших в возможности их реализации. Мемуары описывают напряженную политическую борьбу среди иммигрантов и те организационные формы, которые она принимала. Наряду с этим, в воспоминаниях содержатся интересные зарисовки культурной жизни в Нью-Йорке в конце XIX века.

«…Мальчику было лет тринадцать. Столько же могло быть и сыну Артюхова. «Или дочери…» – тоскливо подумал он. Потому что судьба свела его с Леной годом раньше, чем, наверное, родился этот мальчишка. В ту зиму он приехал, как обычно, проведать маму и провести в родных местах отпуск, и она встретила его главной деревенской новостью: «А у нас училка новая, Толя!» Школа в деревне оставалась всё той же, в какой учился и он, только приросла кирпичным пристроем, потому что из неполной средней стала полной. Семилетки давно канули в прошлое, как и молодость Артюхова...»

«…Феликс Половинкин, в прошлом рядовой культработник, а ныне рядовой пенсионер, никак не мог угомониться, выйти, как он выражался, «из состояния». Очень уж был горазд на выдумки бывший массовик-затейник, любил розыгрыши и приколы. А вот спросите его, зачем ему это надо, вряд ли ответит. Возможно, не выносила его мятежная душа нашей серой обыденности, хотелось хоть чем-нибудь нарушить однообразие жизни. А может, давала себя знать нерастраченная творческая энергия...»

«…Незабвенный, добрый, открытый, созданный для улыбки и юмора, уютный и магнитообразный, в чём-то незащищённый, талантливый, обаятельный, сентиментальный, очень темпераментный и чуть-чуть ленивенький, любитель вкусно поесть и пригубить, спеть романс, азартно поиграть на бегах и «поболеть» за футболистов «Спартака», неспособный тратить время на интриги и кляузы, любимец публики – дорогой Михаил Михайлович Яншин!..»

«...Мне везёт на встречи с хорошими людьми, это и понятно: хороших людей на свете больше, чем плохих. Одних хотелось боготворить, преклоняясь перед их талантами, у других – трепетно учиться, перенимая их умения и опыт. Но самыми главными людьми были для меня родители – простые, ничем не выдающиеся, скромные люди. И я не боюсь показаться банальной, изрекая эту истину...»

Сталинская национальная политика была хитро завуалированной, изощрённой, и этим отличалась от гитлеровской идеологии. Идеологи Сталина строго запрещали называть национальность жертв нацистов, и слова "ЕВРЕЙ", "ЕВРЕИ" авторы подобных статей были вынуждены заменять словами «советские граждане», «население» и т.п. Предатели Родины, полицаи - истинные каратели – назывались нацистами, гитлеровцами, фашистами. Поэтому в напечатанной во фронтовой газете статье военного корреспондента Б.Ю. Усалиева не конкретизируется национальность жертв.

Вера развела научное и религиозное воображение по разным путям, но с общей для них решимостью не довольствоваться тем, что мы знаем, с общей у них не рациональной, но и не иррациональной готовностью продолжать идти в неизвестном направлении за пределы видимого горизонта, пытаться хоть смутно различить порядок в кажущемся хаосе, услышать музыку среди шума. Это мужество начать путешествие, не зная, куда оно приведет, но с убеждением, что оно имеет цель, что есть конечный пункт, где есть порядок, где звучит пусть слабая, но подлинная мелодия, и есть вера не только ученого, но и Авраама. Он услышал голос, призвавший его покинуть свою землю, свою родину и отчий дом, и последовал зову с уверенностью, что голос не был иллюзией и обещанная ему земля не будет бесплодной.

19. Пророков Он посылал — к Господу их возвратить, остерегали они — те не слушали. 20. Дух Божий облек Зхарию сына коѓена Иеѓояды, он, став над народом, сказал: «Так Бог говорил: Почему заповедь Господа преступаете? Не добьетесь: оставили Господа — Он вас оставит!» 21. Сговорившись, по приказу царя его камнями забили во дворе дома Господня. 22. Не помнил царь Иоаш милости, оказанной ему Иеѓоядой, его отцом, и сына убил, тот, умирая, сказал: «Господь увидит и взыщет!»

Восстановив, таким образом содержание текста, задумаемся над его смыслом. Царь Шаул предлагает народу провести процедуру девинации в два этапа. На первом этапе в качестве гадательного атрибута используется Урим. Положительный ответ означал бы, что виновны Шаул и Йонатан (на этом этапе они выступают, как единое целое). Отрицательный ответ означал бы, что они невиновны. На втором этапе гадательным атрибутом должен стать Туммим. Положительный ответ означал бы, что виновен народ. Отрицательный ответ означал бы, что «не нашлось греха ни на одном из нас», ни на царе с сыном, ни на народе (проф. М. Анат).