Проза

«...За несколько дней до смерти отца мы проговорили с ним всю ночь. И он сказал: «Я в двадцать лет и подумать не мог, что у меня будет свой дом, хлеба досыта и – это уж совсем ни в какие ворота – мясо, да еще дочь-профессор, тут, понимаешь, на полу возле меня валяется»...»

«...Деревня Волково, откуда Никита, носит таковое название потому, что вплоть до конца сороковых годов ХХ века поодаль от нее находилось некое урочище Волчье. На краю отгибка урочища, от которого мало чего осталось – несколько кривоногих березок, да жидкие кустари, притулились рубленые домики, подкосившиеся от времени. Они с оплывшими стеклами, в гнилых рамах и крыты шифером прямо по дранке. Выселки в народе имеют название – Вшивая Горка. Да и в основной части деревни – лишь несколько хат из красного кирпича и под железом. Сараюшки сплошь крыты соломой и так низки, как будто специально в помощь жадному и глупому волку...»

«...Состояние сразу стало плохим. Кровь вдруг застыла и заледенела, дышать тяжело, руки трясутся, тошнит… А тигр с великим любопытством приглядывается ко мне, внимательно так и подробно разглядывает и ноги, и дрожащие руки, пристально вглядывается в глаза, принюхивается: что, человеческое ничтожество, страшно?..»

В самом деле, он имел корочку от гестапо, сотрудничал в экономической сфере с абвером. Но вместе с тем это был единственный — как минимум, из множества сотен — французский делец, который использовал свои связи с новой властью не только ради личного своего обогащения, но и ради спасения своих сограждан.

«Горячая» дозаправка перед вылетом у ВПП, с работающим двигателем - процедура необычная и опасная сама по себе, а тут с таким боезапасом... Это требует присутствие специально обученного заправщика и пожарных, не говоря о технарях… А если взять в расчёт количество самолётов, которых надо дозаправить у ВПП, то становится понятно, что тут надо будет организовать целый процесс.

Газеты, радио и телевидение вчера широко разрекламировали предстоящий митинг движения "Мир сейчас". Средства массовой информации не лишают их своего благосклонного внимания. Разве это не симптом их правоты, что большинство журналистов – члены их движения, или сочувствующие ему? Не исключено, что эти бешеные поселенцы установили пикеты на дорогах, ведущих в Иерусалим.

Он понимал, что молодая страна, истерзанная бесконечными войнами, едва успевающая залечивать свои раны, всецело поглощена борьбой за выживание. Кто мог думать тогда о воспитании детей, сохранении их еврейской сущности? Беньямин Минц создает во вновь родившемся поселении Центр воспитания детей в духе Торы: здесь изучают религиозные предметы и одновременно приобретают профессии по электронике или сельскому хозяйству.

Все без исключения персонажи – вплоть до самых эпизодических, – фигурирующие в настоящем повествовании, – реальные исторические лица. Практически все описанные события имели место, а если не имели, то вполне могли бы его иметь.

Неподалеку оказался небольшой валун, идеально подходивший для огневой точки. Колька на руках перенес Вадима, уложил к спиной к камню и отошел. Толян положил на землю запасной рожок и похлопал Вадима по плечу, Славка, у которого все карманы были обычно забиты обоймами, разложил три штуки на валуне… Прямо возложение даров святым… Только вот святым, да к тому же еще живым, был наш товарищ Вадька.

Олимпиада запомнилась похоронами Высоцкого. Правда, это воспоминание добавленное. Добавленное последующими годами знаний… Москвичи помнят вживую. Запомнилась она бойкотом из-за ввода наших войск в Афганистан. Что такое Афганистан, мы поняли позже. Каждый по-своему.

Ведущие криминалисты собираются на совещание раз в два года в одной из европейских стран. Этот клуб избранных скромно называется Рабочей Группой и включает в себя человек двадцать экспертов, часть из которых поддерживают между собой постоянные и довольно близкие отношения. В 2005 году Группа встретилась в Стамбуле.

Романный Кутузов, возглавивший армию, занимал ту же выжидательную тактику, что и отстранённый Барклай. Толстой как будто бы оправдывал фельдмаршала, оставившего Москву французам, рассказывая о «дубине народной войны», о русском духе, который умел постичь именно этот, исконно русского происхождения полководец.

Сейчас в семьях сына и дочери четыре собаки, и о каждой можно говорить отдельно, потому что ни один из иерусалимских псов не похож на брата своего. Их подбросили к дворовой калитке одинаковыми малышами. В свете фар сверкнули три пары глаз, и убежать от них стало невозможным, а разделить – немыслимым.

Приросшие мочки ушей Крапина теперь уже не казались Артёму, как то было раньше, признаком ограниченного ума, но служили теперь доказательством надёжного характера. И ещё – его красный широкий затылок, такой красный, словно его вынули из борща. Крапин с Артёмом показывали Афанасьеву питомник, готовя его к новой работе.

Судно, на котором их уже ждали, оказалось паромом с двумя флагами, американским и еще одним, совершенно красным, но вместо серпа и молота Берку заметил на нем двуглавого и совершенно черного орла. На борту парома Пантелеймон заметил надпись – JAMES BELUSHI. «Что за чертовщина», - подумал он, но долго размышлять было некогда...