Проза

Сначала нужно обозначить место действия, чтобы немного рассказать вам, до чего он великолепен – Ленинград... Это не они его построили, сталинские "гэпэушники"... Они даже в порядке поддержать не могут... Это выше коммунистических сил... Все улицы провалились, все фасады крошатся... Кошмар... В своем роде это самый прекрасный город в мире... в духе Вены... Стокгольма... Амстердама... вы меня понимаете. Как бы поточнее выразить всю красоту этих мест... Представьте себе на мгновение... Елисейские поля... но только раза в четыре шире, залитые бледной водой... Нева... Она все расширяется... и все туда... к обескровленно-бледному пространству... небо... море... еще дальше... и совсем в конце устье-до бесконечности... море, которое наплывает на вас... на город... Оно весь город держит в своей длани, это море!..

Только приземлившись вчера в аэропорту Женевы, я вдруг поняла, что ничего не знаю про Швейцарию. Не то чтобы я плохо учила в школе историю, но этот предмет тогда сводился исключительно к борьбе классов. И это было не столь уж и плохо. Потому что так было даже легче готовиться к экзаменам: просто меняешь рабовладельцев на феодалов и, соответственно, названия тех, кого они эксплуатировали, в зависимости от этапа развития человечества, а в тонкости типа Швейцарии можно было не углубляться. Кроме того, любому, даже совсем тупому гражданину СССР был доступен конечный смысл бытия, что позволяло ему чувствовать себя уверенно и взирать на обитателей других стран как на существ неполноценных и далеких от истины. А теперь все вокруг стало неопределенным и погрузилось во мрак. И, оказавшись за границей, я неизменно чувствую себя потерянной и жалкой, так как мне совершенно нечего противопоставить сытым и довольным собой представителям общества потребления, о которых я, ко всему прочему, еще и ничего толком не знаю.

В мире нет более банальной и одновременно более сложной проблемы, чем смерть. Банальность в её естественности и неизбежности для всего живого и вообще материального. Сложность в том, что она есть, но не существует как часть самого бытия. В мир она приходит как свидетельство чего-то совершенно иного.

Первые поселенцы появились в этих местах более трёхсот лет назад. Левый берег речки Тёмная, прозванной так, вероятно, из-за глубины, а может, и по другим каким тайным причинам — места-то здесь глухие, привлёк их сравнительно ровным открытым берегом и обширным по обе стороны редколесьем, которое в первые же годы обживания местности было значительно вырублено — пошло на первоначальные постройки и большей частью на дрова.

Опыт комментария к биографии А. Я. Гурова (1872–1932), родоначальника амурской археологии

За городом — древняя, как сказ праотцов, развилка: все её дороги ведут к храму, и каждая из них — излюбленная. Феликс выбирает окольную, сначала через Червлёный лес, а после — отлогой пустошью. Вышнегорский храм взмывает над стоялым покосом, отовсюду зрим, даже в непогоду греют душу купола.