Проза

Все сейчас в Батум спешат, потому что от Батума до Стамбула – рукой подать, а там – хочешь, в том Константинополе оставайся, хочешь – дальше до самой Европы езжай. И глаза, глаза… У кого пустые, у кого жалкие, у кого кровью до самой середины зрачка налиты. Глазам в смутное время многое видеть приходится.

...И надо же, Марина клюнула. Припорхнула, как мотылек на лампочку, на то пустое свидание в кафе «Бегемот». Угнездилась у темном уголке. Кофе, печенюшка. Царапает ногтем скатерть. Пальчиками играет: тик-так, тик-так. Когда-то брала уроки музыки. Осокин курил неподалеку на автобусной остановке…

...Городок на 20 домов, с открытым и полуразрушенным бассейном, стадионом, казармами и плацем – вечным, неизменным, постоянным плацем в самом центре, – издали казался обитаемым. Просто жители куда-то ушли. Может быть, – подумал я, выходя из кустарника, которым порос забор городка, – сейчас как раз объявили никому не нужную Военную Спартакиаду, и все собрались на другом стадионе, за городком?

В сентябре 2013 года исполняется сто лет со дня рождения нашего автора Дмитрия Алексеевича Нечипуренко. Одну из его историй публикуем здесь в записи сына, Юрия Нечипоренко.

В середине августа зной достаёт настолько, что я уже не могу спокойно смотреть на загорелых женщин, сразу бросает в пот. Однако те редкие девушки, что сохранили в неприкосновенности свои бледные тела, вызывают во мне приступы умиления и безграничной симпатии.

Наклонилась: карапуз в колясочке толстощёкий пузыри пускает, агукает, а у неё в синей сумочке диагноз аккуратным почерком от этой толстопузой, с рыбьим глазом, – «бездетность». – …Вот и мне Бог послал… – Вынула «ляльку», и под куртку, и за угол. Смотрит: дура эта выскочила, мечется, потом на карачки брык и под коляску заползла – думала: завалился её толстяк – вот умора. Ползает, воет – аж хрюкает.

Там, на лугу, из случайно занесённых ветром зёрен выросли высокие стебли пшеницы. Мы рвали их и выгрызали из них мякоть. Так и запечатлелось навсегда – худенькая девочка в лёгком линялом сарафане и мальчишка в разодранных шароварах. Столь же случайные в жизни, как эти ростки пшеницы на лугу.

…в нашей мышиной истории испокон веков писали о разных видах «мышеловок», даже пытались изобразить их, но никому это по-настоящему не удавалось… мы попадаемся и попадаемся… мы чувствуем запах лакомых приманок, а то, что это просто-напросто коварство, хитрость безжалостных Великанов, мы, простодушные, и не подозреваем…

Эмигранты, как один из богов древнеримской мифологии, двуликий Янус, одновременно смотрят в прошлое и в будущее, оглядываются на свою жизнь на родине и открывают для себя жизнь на новой земле...