Проза

Рубрика "Лица из прошлого". Лирический очерк безвременно ушедшего из жизни провинциального журналиста.

Теперь я сижу в маршрутке с двумя тяжёлыми пакетами. Рвущийся полиэтилен, надпись на нём – «Сеть магазинов «Такая-то». Вот именно что сеть. Сеть опутала нас.

Человек выходит из тюрьмы и отправляется туда, где у него спрятан чемодан с миллионом долларов. Дальше – для сюжета – этот миллион может быть похищен (это если с чемодана все начинается), или же его обладатель предается беззаботной жизни (если это уже финал).

Эти простые, без претензий, девочкинские штучки были напечатаны в одном экземпляре на пишущей машинке "Москва" в середине 90-х. Так, для себя. Но теперь это уже немного исторический документ: почему, например, "в городе не пахнет кофе эспрессо"? В сегодняшнем городе пахнет не только кофе, но и корицей (в "Синнабоне", например.) Но запах эспрессо в сиротском воздухе 90-х - это совсем другое, поверьте, дети мои. Так по-разному пахнет одна и та же сигарета в больничном туалете - и в офисе "Газпрома". Так физически (состав, все дела) различается воздух фламандцев и импрессионистов, отсюда и колорит. ...А спортивные штаны - остались, увы.

«Скажи, Кто такое Ленин?» Я тихо ответил: «Он – вы». С. Есенин. «Анна Снегина». Классовая борьба продолжается; она только изменила свои формы. В. И. Ленин.

Высоцкого и Вертинского я ценю. И тот, и другой были людьми театра. Ни о каких «искренних» песнях речи быть не могло. Тут были скорее короткие моноспектакли: лирический герой и исполнитель (он же, зачастую, и автор) не совпадали целиком – то есть Высоцкий и Вертинский сознательно выступали актёрами некоего музыкального иллюзиона. В этом заключается их большое отличие от рок-музыкантов. Всё дело в сознательности.

В одном из прошлых номеров нашего альманаха вы имели возможность познакомиться с целым «срезом» поэтической культуры из Новосибирска. Продолжаем начинание внушительной подборкой екатеринбургских поэтов нового поколения – с краткими сведениями об авторах и комментариями известного е-бургского стихотворца и литературного критика Константина Комарова.

Однажды подняв глаза к небу, Человек увидел золотой шар: И ему захотелось дотянуться до него... Стивен Крейн

Вся проблема в том, что даже когда искренне полной душой и всем сердцем любишь женщину, то все равно ничего поделать с собой не можешь, и происходит это не из-за особенной мужской подлости или грязного и чудовищного характера, а от каких-то независящих движений, эмоций, что ли. Я тут специально говорю, что не чувств, а эмоций и движений. Это совсем разные вещи, мужчины поймут, а история эта не для женщин пишется, и нам, честно говоря, на женщин в этой истории фиолетово, хотя любовь обязательно присутствует.

Люся гордилась своей пепельной косой и точеным профилем. Мог быть ещё один повод для гордости – кукольный тридцать четвертый размер ноги, но нахальное время акселератов диктовало свои мерки и сводило на нет эту милую деталь, и даже превращало в недостаток. Как, впрочем, и рост, который едва дотягивал до полутора метров и был причиной неутешного горя, а заодно и уверенности, что недополучив от природы, обделен будешь и во всем остальном. Увы, пока этот пессимизм был оправдан, хотя некоторые ситуации Люся слишком драматизировала, и эти надуманные драмы приводили её к частым выпадениям из надоевшей реальности.

Ранним утром второго января 1999-го года темное небо над Уфой подернулось судорогой и замерцало дневным светом. Дома, лишенные покрова сумерек, вздрогнули, но, словно припомнив, что такое случается с ними не впервые, успокоились, уставившись в некую точку в пространстве. Они были не одиноки в своем созерцательном безразличии ко всему, что творится на свете – возле перекрестка улиц Ленина и Октябрьской революции, там, где когда-то было трамвайное кольцо, стоял человек, испытывавший приблизительно то же, что и сам город. Весь в черном, словно не стряхнувший с себя тьму ночи, он смотрел в небо, и живая пластмасса лица не выражала ничего, что могло бы как-то объяснить его состояние.