Проза

После того, как неподвижного Георге ещё дважды ударили – рукой, а затем ногой, и оба раза в голову, бандиты, – а теперь Ион не сомневался, что все четверо опасные преступники, – разделились: один забежал в дом, ещё двое направились прямиком к гаражу, причём один из них перебирал связку ключей, которую ему подал четвёртый, найденную в тулупе лежащего Василаки...

Обычный мужичок лет тридцати на стареньком полуджипе, ничего особенного, дядька как дядька, типичный офисный червь! Чем этот может быть лучше тёртого инженера-строителя из стольного Питера? Сергей даже однажды решил бросить свою затею, но вечное Алёнино декольте с ущельем между двух идеальных холмиков нужного размера, обтягивающие джинсы с бесстыдной строчкой чуть ниже замка-молнии, а ещё его нынешняя подруга Наташа, с её возрастом, с уже угасающей кожей, подправленными морщинками и искусственными ногтями, вновь бросили неугомонного любовника в бой, залив уже слегка утомлённое сознание тестостероном с примесью адреналина.

…Первый приступ случился у меня на глазах. Она бессильно опустилась на пол и стала плакать, а когда я попытался её поднять, сильно оттолкнула меня, задев по лицу ногтями. В этом не было ничего от удара, но я пришёл в бешенство, - я становился писателем, и всё видел чуть со стороны, сам был неискренним и вечно подозревал это в других, - и молча оттолкнул её от себя.

Владимир Карпов

Дом наш стоял над самой балкой. Так называли глубокий и широкий овраг, извилисто тянувшийся от географического центра города к речке Кошевой, правому рукаву Днепра. Все, что за балкой, получило название Забалка, частный сектор. Дома, саманные и каменные, крыши, железные и камышовые, черепица, акации, клены, палисадники… Розовые мальвы — “собачья роза”… Сады.

“Прошлого года я, как Герцен, записался в граждане кантона Ури. Там я уже купил маленький дом. У меня еще есть двенадцать тысяч рублей; мы поедем и будем там жить вечно. Место очень скучное, ущелье; горы теснят зрение и мысль. Очень мрачное”. Ф. М. Достоевский, “Бесы”