Проза

Название «Наум Брод» - не просто форма или какой-то авторский выверт. Это действительно замещение реального автора. Но, условно говоря, в его чувственном содержании. То, что он тащит с собой и в себе по жизни всегда. А именно это и составляет сущность человека, в данном случае – писателя, значит, может быть представлено, как его художественное выражение (если не будет врать и литературничать). Кстати, у художников – это то, что составило содержание импрессионизма. Дальше – смотрите сами.

Благодаря знакомству с Лотриэль «Северной» Игорь меняется. Не кажется таким уж безнадёжным слабаком, крепнет физически, бросает курить. Меняется внешне – приобретают силу и звучность его голос. Он больше общается, увеличивает круг друзей. Главное – открывается второе дыхание в творчестве.

В дождь звуки с улицы усиливались, постепенно наполняя комнату, как будто кто-то включил приёмник, и постепенно всё прибавлял и прибавлял звук, назойливо перебиваемый скрипящими и свистящими радиопомехами. Софья медленно, плавно переходя из одного мира в другой, проснулась. Она оглядела комнату полусонным взглядом, приподняла голову, прислушалась.

Проводив её в аэропорту Ханьи, Ставрос вернулся в опустевший дом. Она улетала сегодня вечерним, восьмичасовым рейсом. Самолётом, следующим в Афины. Ту минуту прощания в аэропорту Ставрос хотел избежать, не присутствовать. Он покинул её с дочерью стремительно, как сбежал. За час до регистрации на рейс. Не было сил оставаться с ними до конца. До их посадки на борт самолёта.

Тебе нравится жена Маяцкого? - спросил Сиротин, очкастый и с проплешинами, преодолев смущение, потому что не мог сразу об этом спросить, хотя его, как приятеля, интересовал этот вопрос.

«Цирк! Цирк! Цирк!» - мелькали афиши на позванивающих быстрых трамваях. По всему городу красовалась реклама с портретами клоунов, фокусников, акробатов, наездников, дрессировщиков, а у самого шапито зрителей встречали огромные яркие фотографии тигров и львов.

Продолжение романа

Прошло три часа, и так же, как испокон веков, море заполнило всю прибрежную часть, затопило дно, отвоевав у суши спорную территорию, соединив Колежму с открытым морем. Камень у берега возвышался на метр – скрыло полностью. Прилив, как время, не умолим.

Отношения Норы и Ефима носили до неприличия затяжной, платонический характер. Наученная предыдущим горьким опытом, девушка была настолько осторожна и пуглива, что не позволяла ухажеру даже невинных поцелуев.

А кровь у них особенная. Хитрая. Не поддается алкоголю. Он у них как бы сквозь проходит, а у нас за эти, как его, ну, за всё, в общем, зацепляется. И остается. Мы от него дуреем, а они наоборот. И все так: им на пользу, нам во вред.

Первые два года Катерина оставалась такой же мягкой, как была, когда я с ней познакомился, и даже, может быть, ещё более мягкой, поскольку она любила меня и была мне благодарна за то, что вышла замуж, стала жить в собственном доме, попала в лучшие условия, чем у неё были до замужества.

Фэнтези-быль

рассказы