Проза

Этот рассказ, по сути, стал кодом судьбы автора. В 2003 году Юрий Власенко вышел из дома и не вернулся. Считается, что он пропал без вести

В 30-е годы на Украине работали сотни еврейских школ, издавались десятки еврейских газет и журналов, успешно работали еврейские театры, самодеятельные коллективы. Но после Великой Отечественной войны, после фашистского геноцида, отношение к евреям резко изменилось. Была спровоцирована так называемая «борьба с космополитами», инициировано «дело врачей» и многое другое.

А чудо состояло в том, что отца арестовали накануне или в момент смены одного людоеда другим. И в результате этого чуда освободили не только одного моего отца, но ещё десятки тысяч других невинных людей, чьих-то отцов, матерей, братьев и сестёр.

А детдом вскоре перевели. Все правдой оказалось. Но самое страшное, что и Станислава Гавриловича перевели. Куда, почему – так Дуся и не узнала. Приехал другой врач, грузин, Арсен Иванович. Может и неплохой человек, но для Дуси совсем чужой, ничего тут не поделаешь.

А хозяин, Марк Александрович, значит, шкапчик открывает и оттуда два бокала и бутылку достаёт. А в бутылке вино. Наливает он, значит, мне и себе по полбокала и говорит: „Ну, Иван Никанорович, за наше знакомство. Мне“, говорит, „Ваше выступление понравилось“.

Если б его звали Николаем Степановичем, тогда можно закрыть глаза и вообразить, что это сам Гумилев, который был влюбчив, царство ему небесное… Но она никого не знала из прекрасных мужчин с именем Валентин Иванович.

Они нашли друг друга еще в училище. Ким учился на режиссерском факультете, Влад - на операторском. И стали неразлучны. Ничто не объединяет людей так мгновенно, как общая ненависть к чему-то третьему.

И вот к пяти часам достигнуто согласие, тот самый пресловутый продукт непротивления сторон. Названные договаривающиеся стороны поставили свои подписи, достали из кейсов печати и торжественно приложили их в соответствующих местах. Последовавший за этим прощальный вечер проходит на обычном, то есть высоком уровне.

Городничий и все, все, все (см. Гоголя) – в хитонах и сандалиях, бородатые. Сидят синедрионом на каменных скамьях. При разговоре чрезвычайно много помогают жестами и руками.

Детская площадка

(Окончание. Начало в №№ 10—12. 2011, № 1—2. 2012)

Из романа «Shura_Le»