Культура

Кирсановский список тем и героев впечатляет. Это – фундаментальные проблемы и гигантские фигуры: научная революция XVII в., сквозная проблема эфира, генезис классической механики и теории тяготения, создание теории электромагнитного поля; это – Галилей, Кеплер, Декарт, Гук, Ньютон, Лейбниц, Эйлер, Максвелл.

Вообще легкомысленным человеком Вова не был. Был веселым, умел принимать жизнь такой, какова она есть, и видеть в ней хорошие стороны. Но с молодых лет он думал о смерти, даже тогда когда большинство из наших сверстников об этом даже не задумывались.

Козырев никогда не позволяет себе праздного фантазирования, чисто развлекательных сюжетных ходов и забавных ситуаций, придумываемых исключительно ради смеха. Всякий персонаж нагружен у него особым смыслом и целью, для понимания которых требуется определенное интеллектуальное усилие.

Владимир Маяковский – это как отдалённая Планета (только литературная): давно, казалось бы, открыта, но так толком и не исследована; природа происходящих на ней катаклизмов не ясна, вызывает множество споров и диаметрально противоположных мнений.

Праздничной шумихой вокруг имени ранее запрещённого Маяковского явно намеревались утаить что-то важное. Булгаков, только что закончивший роман «Мастер и Маргарита», пытаясь разобраться, продиктовал жене за несколько дней до смерти: Маяковского прочесть должным образом.

Работы Набокова - натуралиста признаны и оценены, пусть и с большим опозданием. Его, однако же, никогда не сдерживали границы научной специализации, и он смело заявлял свои мнения по общим вопросам биологии, психоанализу, опытам И.П. Павлова, теории относительности, применению математики.

Итак - родина это нечто отдаленное, во сто крат более притягательное, чем великолепный Крым. Психологический казус: очевидность у автора вызывает равнодушие или отвращение, по-настоящему он любит только вымысел или невозвратимую потерю.

Грозный раскол церкви, учиненный патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем Тишайшим, породил не только первого русского писателя, протопопа Аввакума, но и палехскую иконопись, необычайно тонкую, изящную и выразительную.

И эта сверхзадача – выражать не человеческие чувства и настроения, а то, что выше человека, что над человеком, то огромное и загадочное, о чём человек только догадывается, то, что есть, что присутствует в человеке, но только как часть огромного мира вне человека.

Необычайным слухом, исполнительскими способностями, артистизмом и, как бы сейчас сказали, «аналитическим нюхом», В.Ф. обладал сызмальства. Превосходно играл довольно сложные баховские вещи, да к тому же сочинял свои, делая невообразимые «триоли на фортепьянах», виртуозно импровизируя.