Культура

"...Однажды, возвращаясь после работы, я задумалась, а что есть у меня, кроме работы, на что я трачу свое время, на что я растрачиваюсь? Жизнь в городе, мой читатель, предлагает много вариантов времяпрепровождения по интересам. Бесспорно, иметь работу – это важное условие существования, но сакраментальное «не хлебом единым жив человек» не давало мне покоя. Осенью прошлого года я зашла в один из фитнес-центров. Из предлагаемого ассортимента увлечений мне понравились фото с подписью «студия восточного танца». «И тут Остапа понесло…», – выражаясь языком классика, сказала я сама себе. Посмотрев несколько роликов в Интернете, я твердо решила хотя бы попробовать заняться танцами…"

«...С Евангельских времен до наших потребность в живой воде не пропала. Напротив, пережив богоборческие времена, мы особенно мучительно переносим эту жажду. Мы даже не всегда понимаем, что она такое. Безпокойство души, немирность, безпричинное томление. Мы ищем в стороне от святого живоносного источника утоления своей жажды. Ищем кто где. И – не находим. И гневаемся на жизнь, на ее путы, сдерживающие наш нетерпеливый галоп. Перед иконой «Живоносный источник», может, и вразумимся? Может, дана будет нам ясность ума и простая мысль посетит: «Не там ищу, не там утоляю жажду»...»

«...Творение добра окружающим является для него долгом не только перед людьми, но долгом, прежде всего, перед самим собой. Устанавливая служебные и личные отношения с людьми на основе добродеяния, оставляя в их душах и памяти добрый след, он постепенно, год за годом создаёт вокруг себя и своего имени своеобразную ауру благодарности, благожелательности, уважения, долга. Большинство людей стремятся на добро ответить добром. И если эгоист рано или поздно оказывается в эмоциональном аду, который может стать невыносимым при открытии им бессмысленности жизни, то гуманист созидает вокруг себя и в себе эмоциональный рай, обусловленный преобладанием в отношениях людей положительных реакций и оценок....»

Редколлегия «Литературного меридиана» посчитала правильным перепечатать интервью с известным прозаиком и литературным критиком Лидией Сычевой, опубликованное в газете «Саровская пустынь».

«...Сергей Куняев рассказал о журнале «Наш современник», об авторах журнала, о его читателях. Сергей Станиславович дал правдивую оценку современной литературной жизни в России, много говорил о политике «Нашего современника», направленной на сохранение богатейшего литературного наследия России, о поддержании духовно-нравственной литературной преемственности поколений...»

«...Студийцам представлены книжные новинки: историческое исследование Олега Стратиевского «Остров Русский» и двухтомная антология «Молитвы русских поэтов». В антологии, выпущенной в свет московским издательством «Вече», опубликованы произведения активиста студии «Паруса», кандидата филологических наук, писателя Юрия Кабанкова. В первом томе, собравшем авторов ХI–ХIХ веков – это вступление к сочинениям Максима Грека, представленным в переводе того же Юрия Кабанкова. Во втором (ХХ–ХХI вв.) – в числе поэтических произведений – почти 300 авторов перу Юрия Николаевича принадлежат стихотворение «Неизрекаемое безмолвие» и поэма «Камни преткновенные»...»

"Разговор в "Разговоре": Интервью с поэтом Виктором Верстаковым

Особенно трудными для Ходасевича были последние его годы. Жизнь – в долг, карточные проигрыши, старые и новые болезни. В 1932 году его оставляет Н.Н.Берберова. Страшась одиночества, Ходасевич женится в 1933 года в четвертый раз – на Ольге Борисовне Марголиной, племяннице писателя М.А. Алданова.

Какие-то неуловимые моменты приводят к тому, что нечто помнится, а нечто - нет, и это нечто не зависит ни от времени, ни от общего качества произведения - а от сугубо индивидуальных вещей, которые измерению не подлежат.

Еврейские книжные знаки формируют историческую память, традиции культуры, помогают установить путь книги, её судьбу. А судьба еврейских библиотек очень интересна и во многом трагична, на некоторых из них следует остановиться отдельно, и в этом нам поможет еврейский книжный знак, который тесно связан с историей российских евреев.

Отрицательное обаяние Печорина и Демона приписывают иногда самому Лермонтову, но в то же время чаще всего не только исследователи, но и читатели, особенно молодые люди, видят в нём своеобразное «очарование зла», странность, притягательный романтизм, байронизм. И как при этом забыть, что прекрасному русскому поэту было всего 26 лет, без нескольких месяцев 27, когда его жизнь закончилась?!

Важно только то, что происходит, когда открываешь футляр, настраиваешь скрипку и пытаешься на свой лад прочитать зашифрованную нотными значками чужую мысль. И если удается эту мысль прочесть и передать слушателю, то абсолютно неважно, принесёт ли вам это славу или громадный доход. Думаю, это был главный урок, который я получила в студии Гольдштейна.

Если взять материалистическую ноту, то – из чего всё это творится? – из шёлка и тряпочек, лоскутков разных тканей, кожи, бисера, каких-то проволочек, пёрышек, бумажек, деревянных деталей и фрагментов, пластика, красок, бусинок, милых мелочей и пр. и пр. и пр.

Город без жителей. Большая часть домов с заколоченными дверьми и ставнями на окнах. Но встречаются и дома, в которых наоборот - все распахнуто, окна разбиты, а в глубине можно видеть разбросанные вещи. То ли хозяева покинули дом так поспешно, то ли кто-то пытался обосноваться в нем, то ли это последствия мародерства.

Несмотря на все превратности злополучной судьбы, она смогла в конце жизни избавиться от самого тяжкого греха – уныния, оставаясь до последнего часа человеком с ясным умом и открытым сердцем. Она сумела внести весомый вклад в развитие искусства перевода, оставить заметный след в литературном процессе. Честь ей и хвала!