Культура

Ну и Эзоп! Ты о суде в России говоришь. Мишель, не бойся, мы не предадим тебя. Но вот с другими ты поосторожнее, и лучше эту трагедию спрячь под замок и не показывай чужим. У нас ведь разбираются в Эзопе хорошо.

В некоторых случаях европейская культура давала «сбой», и это происходило при нарушении взаимодействия двух ее начал. Так, нацизм можно понимать как европейскую культуру без библейской свободы, с одновременным введением тотальной регламентации.

В каждой комнате, вмещавшей в среднем восемь студентов, было пианино. Так что там могли заниматься только пианисты или певцы. Все остальные уходили в коридоры. В часы пик трудно было найти кусок стены, не занятый каким-нибудь инструментом. И все играли одновременно.

Робсон совершенно шокировал публику. Он сказал, что гордится тем, что его внуки евреи, так как оба сына женаты на еврейках. Он сказал, что у негритянского и еврейского народов много общего в истории борьбы против рабства и что он всегда будет вместе с еврейским народом!

Создается впечатление, что огромный сектор современного искусства активно участвует в деле развенчания искусства как такового, нагружая сферу образа и воображения обязательной тоской, сопрягая эстетику с обязательной тоской, с ощущением потерянного времени, а это влечет за собой общую меланхолию, пропитывающую всю сферу эстетического, так что сама эта сфера способна продлевать свое существование лишь за счет «рециклирования», искусственного воспроизведения элементов своей истории и эксплуатации следов истории (но надо заметить, что роковая обреченность на то, чтобы жить не просто не по средствам, но и за пределом поставленных целей, затрагивает не только искусство или эстетику).

Мысль Штейнгарта не позволяет перескакивать абзацы, и в то же время задремать над текстом не дает его юмор. В общем, читая остаешься в постоянном напряжении (чего современный читатель, может, вовсе и не ищет).

Марию Александровну Денисову Маяковский встретил впервые в январе 1914 г. в Одессе, где вместе со своими друзьями-футуристами Давидом Бурлюком и Василием Каменским выступал с чтением стихов в Русском театре.

Революция в фотографии состоит в том, чтобы снятый факт, благодаря качеству "как снято", действовал настолько сильно и неожиданно всей своей специфичной для фотографии ценностью, что можно было бы не только конкурировать с живописью, а показывать всякому новый совершенный способ раскрывать мир в науке и быту современного человечества.

Первая выставка коллекции Хиршхорна была устроена в нью-йоркском музее Гуггенхайма в 1962 году, что вывело его на широкую арену. О Хиршхорне заговорили искусствоведы. Но заветная мечта, музей его имени, осуществилась только через десять с лишним лет.

Шостаковичу суждено было прожить еще шесть лет и пятьдесят пять дней после того, как впервые была представлена публике его Четырнадцатая симфония, сочинение, в котором он впервые заговорил – громко и откровенно – о смерти.

В статье обильно цитировались фрагменты из доклада Хренникова на пленуме, и всё было представлено таким образом, как будто именно Тихон Николаевич был главным травителем Шостаковича и Прокофьева.

Спросили у Маяковского – сколько он пишет хороших стихов, сколько плохих? «Я пишу пять хороших и пять плохих», – ответил поэт. «А Блок?» – «Блок восемь плохих и два хороших, но мне таких никогда не написать». – И виновато улыбнулся.

Философ Кьеркегор в своей книге «Или – или» описал два способа отношения к жизни: можно выбрать либо этическую шкалу суждений о поступках – своих и чужих, либо эстетическую. И Холден, и его создатель явно выбрали эстетическую. Её главное преимущество и привлекательность для миллионов: она избавляет от мук раскаяния.

Писатель не испытывал благодарности к Берлину, вспоминал о нём, как о кошмарном сне. Себя в городе он называл «бесплотным пленником», европейцев – «призрачными нациями», а своё «физическое существование» в Берлине уподоблял «беспечному скольжению».