Культура

Евгения Уралова на роль Лены пробовалась десятой, соперничая с М. Вертинской, М. Тереховой, О. Яковлевой, Н. Фатеевой — красавицы, звезды, но Хуциев «вцепился» в нее сразу, с первого взгляда и не ошибся.

Палочка искателя у меня в руке — это палочка временнóго исчисления: я сокращаю на шесть веков эпоху Фив и эль-Амарны, и я нахожу в Иерусалиме царя Иосафата, в Самарии — Ахава, в Дамаске — Венадада. Если моя палочка не уведет меня с верного пути, то это цари, которые правили в Иерусалиме, Самарии и Дамаске в эпоху эль-Амарны.

Слово редактора

Переулочки Арбата, живущие в объятьях Пречистенки и Поварской, – бывший дворянский район столицы, а ещё раньше – слободской. Исчезнувшие навсегда, неузнаваемо изменившиеся, они всё окликают то говорящей топонимикой, то поэтической строкой, хранящей память о старомосковской жизни. А то и напрямую – воспоминаниями о поэтах, чьи следы не остудили зимы перемен, градостроительных новшеств и – «находок».

О книге Владиславы Ильинской «Анекдоты о дожде»

Лишь научившись отсекать то, что вызывает в нашей душе раздражение близкими, и сами станем давать им всё меньше поводов гневаться на нас.

В шестидесятые и в начале семидесятых шуховский "Простор" был известен всей стране. На его страницах впервые были опубликованы стихи полузапрещённых А. Ахматовой, М. Цветаевой, О. Мандельштама, неизвестные произведения А. Платонова и Б. Пастернака. Вот что пишет в связи с этим Ю. Герт в своей книге "Семейный архив": "В те годы, при Шухове, "Простор" был для нас чем-то вроде "островка свободы" - среди океана всяческой грязи и пакости..."

...Taк «плод крылатого воображения» молодого Лазара Голдмана, болгарского еврея, изучавшего английский в американском колледже в Турции, способствовал появлению одного из лучших переводов «Алисы» на русский язык, изданного в Болгарии. Сам Льюис Кэрролл наверняка был бы чрезвычайно рад такой игре парадоксов в духе его Страны чудес и Зазеркалья....

«Я давно заметила, что в России Кэрролл пользуется особым вниманием и любовью, и я задалась вопросом — почему? Говорят, он прекрасно переведен на французский и немецкий, но во Франции и в Германии Кэрролл никого особенно не интересует. А в России интерес к нему такой же, как в Англии, а возможно, и больше…»

Три вещи никогда не возвращаются обратно – время, слово, возможность. Поэтому: не теряй времени, выбирай слова, не упускай возможность.

Какой духовной силой и Верой в свою Миссию на Земле обладал этот отнюдь не молодой человек, испытавший бремя зла и лагерной пыли ГУЛАГа, если он все-таки отозвался на призыв краеведов и ученых-реставраторов Ленинграда и составил эту (великую, повторяю) книгу, для чего ему пришлось вновь и вновь возвращаться на родное пепелище…

Бахрам, проведший беззаботные дни в волшебных дворцах, окрашенных в семь цветов, приходит в ужас, внимая рассказам семи безвинных узников, заточенных в темницу визирем. Этот параллелизм (семь красавиц — семь узников) является ключом к постижению сути произведения и общественной мысли поэта.

Отец уже давно, но напрасно ожидает перемен в моём поведении. Сегодня он пришёл к выводу, что я по-прежнему ленива, небрежна, своенравна и строптива, и что это прежде всего относится к моей игре. Когда я плохо сыграла вариацию 26 Хюнтена, он у меня на глазах разорвал ноты.

Мне очень нравились занятия с ним, и я освоил в тот год огромный репертуар. И, разумеется, мы работали над некоторыми сонатами Бетховена. Я принимал с восторгом всё. У меня был сильный музыкальный аппетит. Я мог запомнить наизусть Бетховенскую сонату и играть её без нот на следующий день, что бесконечно ошеломляло Альтмана.

А самый важный для меня критерий в оценке собственной музыки — тишина зала, заполненного публикой. И я уже научился различать смысловые оттенки этой тишины. Она бывает формальная, вежливо интеллигентная. А бывает такая, когда чувствуешь соучастие каждого, когда протягиваются невидимые нити между душой музыки и сердцами людей, ее слушающих.