Культура

Батшев: общественник, да и только. А может, и комиссар. А может, чекист? В кожаночке. Румяный. Глаза — маслянистые. Стишки — все подряд — хреновые. Ну хоть бы строчка нормальная попалась. Так, трескотня. Зато — в любую секунду готов их читать — везде.

Глупость — болезнь, которой никогда не страдает тот, кто ее видит в себе: она очень упорна и, как правило, неизлечима, но достаточно одного проницательного взгляда больного, обращенного им на себя самого, чтобы пробить ее толщу и избавиться от нее, как достаточно одного луча солнца, чтобы рассеять густой туман.

«Внутри у меня рождается некое цветение. Я сам становлюсь этим видением. Сухие кости одеваются плотью. И сидят, как в плоскодонках, воскресшие люди в щелястых гробах, и ароматом смолистым и тонким благоухают под ними древесные стружки. Слилось земное с небесным… Камень со словом скипелся… Это уже и не прошлое, и не будущее, а небесное зыбко маревеет, бластится…»

«Инженер и конструктор сложных приборов для систем противовоздушной обороны и судов подводного плавания, профессор Дагестанского государственного технического университета, заведовавший кафедрой технологии машиностроения и технологической кибернетики), Кейседин Бейдуллаевич всю жизнь писал стихи. Но при жизни вышла в свет только одна его поэтическая книга “День и ночь” (Махачкала, 1994 г.). И поскольку книга была издана на лезгинском языке, всероссийскому читателю поэт Кейседин Алиев четверть века оставался неизвестен…»

«Размышляя о гражданской войне в России, о противостоянии “белых” и “красных”, я уже в конце 80-х годов прошлого века, когда сочинилось это стихотворение, осознал, что наиболее последовательным, цельным личностям того времени судьба уготовила один и тот же конец — гибель в битве со своими однолетками, с братьями по крови. И с ненавистью думал о тех, глубоко ненавистных мне людях, которые спровоцировали эту ситуацию, подвели наиболее последовательную, пассионарную часть народа к черте братоубийства…»

«Раб Божий Феодор в своем многогранном творчестве произнес перед Богом исповедь за весь современный ему русский народ, открыв бездны его падений, бездны его безумия, но вместе — и его преданность Единому Христу, его высокую надежду, его необъятную любовь. В полном соответствии своему имени раб Божий Феодор поистине явился Божиим даром для всякой русской души, поэтому до сих пор своими не всегда приятными, но всегда исполненными искренности словами побуждает людей стучаться в двери божественного милосердия...»

«У человека всегда остаётся свобода выбора между добром и злом, и отличить их друг от друга позволяет только совесть. Для обретения свободы от зла требуется соответствующее напряжение воли. Свобода не есть отрицание необходимости. Ведь если мы стали невольниками греха или болезни, то разве сможем укрепить свою жизнь без того, чтобы осознать необходимость принудить себя к освобождению из недолжного состояния?..»

«Посему, братие, нам подобает, как людям Божиим, прославлять возлюбившаго нас Христа. Приидите, поклонимся и припадем Ему, мысленно лобызая пречистыя ноги Его, подобно блуднице. Отстанем, подобно ей, от злых дел; излием, яко миро, на главу Его веру и любовь нашу. Изыдем любовию, подобно народам, во сретение Ему; сломим, как ветви, держимый нами гнев; постелем Ему, как ризы, наши добродетели; воскликнем молитвами и беззлобием, как младенцы; предыдем Ему милостынями к нищим; последуем за Ним смирением и постом, бдением и блаженным покаянием и не погубим трудов сорокодневнаго поста, в который мы подвизались, очищая себя от всякой скверны, да и в наш Иерусалим внидет ныне Христос, ибо состав нашего тела называется Иерусалимом…»

«У нашей литературы основательный, крепкий фундамент на все времена — это русская классика. Возможно, в ней и таится загадка русской души — в ее чистоте, глубине, искренности, долготерпимости, совестливости и высокой морали…»

«Литература всё больше и больше теряется среди потока информации. Дети не читают. Это страшно. Дети не пишут. И это ещё страшней. Когда-то литература была доступна очень немногим в силу дороговизны книг и всеобщей неграмотности. Сегодня выпускаются миллиарды книг, человеку доступно бесчисленное количество творений. А литература снова становится уделом избранных. Потому что писать ещё не значит быть в литературе…»

Вступительное слово Евгения Голубовского

Израиль благословляет луну каждый месяц, в то время как солнце раз в 28 лет. Это соотношение ясно показывает, в какой мере луна важнее для еврейского сознания и для еврейской жизни, нежели солнце.

Среди тех, кто своим талантом и трудом «обновляли еврейство», был и великолепный писатель, «дедушка» новой, современной еврейской литературы, почти неизвестный по своему еврейскому имени ― Шолом Яаков Бройде, да и по паспортным данным, где он был записан как Соломон Моисеевич Абрамович. Он вошёл в историю как Менделе Мойхер-Сфорим (так звали одного из его героев), или Менделе-Книгоноша.