Перевод

Первые два года Катерина оставалась такой же мягкой, как была, когда я с ней познакомился, и даже, может быть, ещё более мягкой, поскольку она любила меня и была мне благодарна за то, что вышла замуж, стала жить в собственном доме, попала в лучшие условия, чем у неё были до замужества.

В переводах Александра Леонтьева

Бытие псалмов (не Теhилим) в русской культуре было предопределено греческим посредничеством – Септуагинтой. Поэтому и древнеславянский, и русский переводы весьма далеки от оригинала – и с точки зрения смысловой, и тем более – с точки зрения поэтической. Читатель же этой книги – читатель перевода с оригинала.

Не единожды обращались спасённые в Яд ва-Шем с просьбой признать Кароя Сабо «праведником народов мира». Невзирая на их свидетельства, все просьбы, к сожалению, отклонены.

Перевод с английского Ильи Липеса

Перевод с английского Бориса Ривкина

Перевод с немецкого Гавриила Маркина

Словом, он хотел опять удариться в воспоминания – может быть, чтобы скрыть смущение – ему было стыдно врать – а может быть, оттого, что то время было самым счастливым в его жизни.

Когда в Германии Гитлер пришёл к власти, мюнхенский фабрикант игрушек и далеко не ариец Карл Леви - жизнелюб и оптимист, верящий в человеческую природу, хорошие сигары, а также в демократию, - не принял слишком уж всерьёз антисемитских призывов нового канцлера.

Бытие псалмов (не Теhилим) в русской культуре было предопределено греческим посредничеством – Септуагинтой. Поэтому и древнеславянский, и русский переводы весьма далеки от оригинала – и с точки зрения смысловой, и тем более – с точки зрения поэтической. Читатель же этой книги – читатель перевода с оригинала.

В иудаизме всегда есть, по крайней мере, повторяю, по крайней мере, две точки зрения, никогда не менее двух. В последнем счете: перспектива, в которой вещи видятся Богу, и перспектива, в которой они предстают перед нами.

Построение цикла Альтермана напоминает произведение, не менее популярное, чем «Комедия» Данте, а именно «Декамерон» Джованни Боккаччо: в десяти частях книги люди, спрятавшиеся в месте, которое нельзя до времени покинуть, рассказывают по очереди истории на разные темы.

Сочинение стихов на кончину национального поэта Шотландии Роберта Бёрнса стало в шотландской поэзии чем-то вроде своеобраз-ного поэтического жанра. Чтобы убедиться в этом, достаточно загля-нуть в антологию “Round Burns’ grave: the paeans and dirges of many bards” (1891), которую легко найти в Интернете. Стихи на смерть Бернса писали такие выдающиеся поэты, как Уильям Вордсворт, То-мас Кэмпбелл и Генри Лонгфелло. Писали также и многочисленные поэты, имена которых полузабыты или забыты во¬все даже у них на родине, в Шотландии. Жаль: стихи – талантливые. Писали не только о Бёрнсе, но и о самом близком для него человеке – его матери. С двумя произведениями такого рода, переведёнными на рус-ский язык впервые, мы хотим Вас познакомить. Стихотворения даются в переводе омского поэта-переводчика, лауреата Бунинской премии Евгения Фельдмана.

Перевод с болгарского Сергея Пашкова