Рассказ

...А потом, в колонне пленных, тоже никуда было не деться. И в том поле, где их тысяч, наверное, десять бросили, закольцевали колючей проволокой. Бросили почти без охраны и без еды, на жаре. Люди не выдерживали – умирали. Казалось, никакого спасения, если бы не вербовщик…

Члены-корреспонденты смотрят на нас заинтересованно и даже весело. За исключением, пожалуй, Коровина, который чувствует себя несколько причастным к ситуации, да к тому же является здесь как бы хозяином, то есть ответственным за все происходящее. Лукин в данный момент напоминает собой танк, готовый обрушить тонны железа на маленькую черепашку, осмелившуюся встать у него на пути. Уже слышен рев форсируемого двигателя, уже скрежетнули гусеницы, готовые совершить сокрушительный бросок…

Финист развлекался, упражняясь и развлекаясь – упражнялся до тех самых пор, пока не возвращалась с работы Пепе, его Пепе.

Жулик всё время ходил по палате и никогда не улыбался, даже тогда, когда его товарищи надрывали животы, после очередного анекдота. На шум прибегала дежурная сестра и выговаривала им за это, грозя пожаловаться доктору, а больше всех доставалось почему-то Жулику. И, видимо, ему-то Вовка и был обязан тем, что вскоре был переведен на женскую половину, подальше от тлетворного влияния мужико

– Скандалы? – махнул рукой электрик, – главное, что мешки купил я, и они до сих пор кормят мою семью. – А ты покупал жене цветы? – Это лишняя трата денег! Я покупал ей колбасу и ватрушки! Ватрушки она обожает!

Японцы словно чувствовали, что на «Лучегорске» проблема, и не оставляли танкер без наблюдения, несколько раз за сутки облетая его. И случись выброс бензина в тёмное время суток, это бы не спасло. Откачивал недавно загрязнённые нефтепродуктами лояльные воды машинного отделения теплоход Дальневосточного пароходства «Караганда». В тёмное время суток и приблизительно в том же районе. К утру ушёл далеко, но самолёт пролетел по нефтяному следу, догнал судно и всё зафотографировал.

Новелла