Рассказ

Лес многое рассказывает тому, кто умеет его слушать. Ньяти говорит, есть люди настолько чуткие, что слышат даже, как растёт бамбук, и как растекается земля перед тоненькой его стрелкой.

Над ней нависла огромная рычащая овчарка, солдаты с автоматами. Заставили встать, повели… Потом душный угар помещения, длинный коридор с решёткой… Её куда-то гнали долго-долго: «Нужно запомнить дорогу!» – мучительно силилась она. На секунду конвой остановил. Последнее, что она видела – мама и Лада: «Они откуда?..»

Цель нашей командировки была захватывающей и в то же время устрашающей: получить многомиллионный заказ для компании. Для достижения этой цели нам предстояло обольстить, очаровать, охмурить потенциального заказчика и заставить его поверить в неоспоримое профессиональное превосходство нашей фирмы.

Не вспоминала, не думала. Ничего. То есть совсем прошло, полная свобода. А тут. Заорал ребенок, сон оборвался, не успел свернуться и остался с ней. И оказалось, она все еще там, вся там, ну, если не вся, то вся нижняя часть.

Виталию вновь снился страшный сон. Тот сон, который случился наяву полгода назад. Подсознание запечатлело каждое мгновение этой жуткой ночи, заставляя мучиться его все сильней. Он помнил все. Помнил, как ругался со своей женой Ритой, как кричал на нее, нервно сжимая руль автомобиля в руках, как не заметил женщину перед машиной. Он помнил все…

Родился в Гадяче Полтавской области. Закончил Душанбинский сельхозинститут и Сиднейский технологический университет. Специальность – инженер конструктор по нестандартному оборудованию. Конструирует короткие рассказы. Некоторые из них опубликованы в российских и австралийских журналах. Лауреат нескольких литконкурсов.

Запрётся в ванной, воду включит, сядет на эмалированный прохладный бок. Легче. А как наполнится ванна – спиной назад, опля, как был в одежде и открытыми глазами сквозь водопроводную воду в потолок пялится. Хорошо... А так, всё как прежде, только как-то всё сухо стало, ненужно. И люди эти, и дела их смешные. И ходят глупо, дёргано на своих раздвоенных хвостах, и крутят плавниками.

1953 год начался делом врачей, изгнанием с поста секретаря комсомольской организации курса мальчика-еврея – сталинского стипендиата, арестом двух студентов-пятикурсников якобы за антисоветские анекдоты, рассказанные во время вечеринки.

Когда Мандельштама вывозили, он не подавал признаков жизни. Отчего Моисеенко и полагал с уверенностью, что видел не обморок, не преддверие смерти, а саму смерть поэта. Ее причиной скорее всего был начинающийся сыпной тиф: руки Мандельштама дрожали, температура, казалось, была высокой.

два. Наконец, когда начался четвёртый год ожидания, не выдержал. Приколол к пиджаку колодку с ленточками орденов и медалей и поехал в Москву.

Его худые морщинистые руки, покрытые куцым мхом седых волос, все время дрожали. Старик этого очень стеснялся. Когда ему чудилось, что кто-то смотрит, он начинал теребить одной рукой кончики пальцев другой, чтобы скрыть это подлое дрожание. Казалось, что дрожь в руках выдавала окружающим всю его подноготную, все мелкие и неприглядные страхи.

Тогда родной город дяди Миши был маленьким, в тридцать с мелочью тысяч жителей. Зато и тогда уже он был старинным. У него имелась своя уездная история, и вокруг него располагалась сплошная история. Здесь народолюбивые ссыльные создали прославленный Музей, куда в пяти поколениях сносились и свозились различные незаурядные древности, и скифские, и гуннские, и тюркские. Здесь в Спасском храме иронически венчался чугунными кольцами вождь мирового пролетариата, отбывавший неподалеку свою бархатную ссылку. В связи с этим скромный, какой-то наивный храм стал воистину вдвойне Спасским, поскольку большевики, натолкнувшись на такое обстоятельство, не решились его закрывать, один из тысяч, а только разорили его лаконичную колокольню и поочередно гнобили и гробили его настоятелей.