Рассказ

...Хватая лакомства, он выпрыгивал из воды и, бывало, прихватывал благодетеля за палец и даже повисал на нем, чем вызывал умиление и восторг, пусть из пальца потом текла кровь, пущенная острыми зубками обожаемого челюстноротого жаберного позвоночного.

...Годы лесоповала, годы рудников – все это на его лице – морщинами и даже шрамами. Вот явился, не запылился, могла и так сказать. Даже очень здорово, что не узнала. Лучше для них обоих. И он стал рассказывать что-то туманное, почти несвязное о человеческих судьбах, о всепрощении, возможно, она догадалась о чем идет речь, но и вида не подала...

Хрущев махнул рукой и распорядился, чтобы Фиделю не мешали выбирать самостоятельно и маршрут передвижения, и людей для общения. И вот в Беларуси перед ним раскрыли карту и попросили указать место, где он хочет побывать. Фидель ткнул пальцем – как очередью из автомата полоснул. Местечко выпало захолустное, но делать нечего...

Странно, – подумал Денис, – кругом растащиловка, лётчики в таксисты подались, а вот там, в маленьком серебристом паучке ещё живёт последняя мощь былого государства. Но разве может этот паучок вытащить страну, повисшую на паутинке над пропастью? Нет, не может!" И он окончательно решился на предложение Шмыря: "Всё равно – не я, так другой...

Потом она привыкла и к Колиным родителям, и к маминым невеселым новостям. Но вот к алюминиевым ложкам никак не могла привыкнуть, Однажды подарила им простой набор из нержавейки – ложки, вилки и пр. Потом по каким-то косвенным признакам поняла, что приборы выкладывают на стол только когда она приезжает.

Пока я лежал с закрытыми глазами, то думал сразу отогнать Петрарку, как только она снова приблизится. Кошку нужно воспитывать. За утро она уже несколько раз подлезала, торопя мой подъем. Ведь это страшно раздражает: лишает самых приятных моментов, когда ты вроде уже и проснулся, но можно подремать еще немножко.

Кто зарабатывает меньше художника, спрашивает у меня мать, но ответ дает сама, музыкант классических композиторов. А как он живет, уточняю я. Живет просто, отвечает она, 9 часов репетиций, пока не задеревенеют и вновь не разойдутся пальцы (это повторяется множество раз за 9 часов), после прослушивание музыки и сон, чтобы были силы для новых репетиций. Иногда он еще и ест, прибавляет она. Но ведь это то же самое, что Исторический архитектор, говорю я, и тут же пружиной выскакивает недавняя встреча.

– Дядь Коль! – позвал Лешик. Николай обернулся и подмигнул Лешику. Лешик ответил тем же. Затем он вылез из-под стола и уселся на полке. Схватился обеими ручонками за матрац, и его взгляд устремился куда-то далеко. Запыхавшийся от восторга Лешик вдруг затаил дыхание и замер. Николай смотрел на Лешика и видел, как тот едет с отцом в Москву. Ничто не могло прервать его пути. Николай увидел и изумился своей догадке. Он видел, как Лешик едет в Москву в следующем году. Никого нет рядом. Только он и папа. И поезд, уносящий его в далекую столицу.