Рассказ

Несерьезное это дело — вести дневник. Тем более — для меня, серьезного человека, пса государева. Но я вполне осознанно создаю новый файл в своем нетбуке и называю его «Путь»: сегодня открылась реальная перспектива моего карьерного роста, и я хочу запечатлеть каждую приближающую меня к цели дату, пометить все до единой ступеньки этой крутой и полной опасностей лестницы.

За несколько дней до Победы комбат получил очередной приказ на атаку. Это было совершенно бессмысленно. Никому эта атака уже ничего не давала. Не подчиниться гвардии майор не мог. Отдавать такой приказ подчиненным было стыдно. И комбат сам возглавил атаку. А ведь мог поступить как любой комбат. Приказать командирам рот и ждать исполнения на командном пункте.

Вскоре Гитлер дал согласие на присоединение Бессарабии, Буковины и междуречья Днестра и Южного Буга к Румынии. Эти территории попали под контроль румынских властей, на них были учреждены Буковинское губернаторство (под управлением Риошяну), Бессарабское губернаторство (губернатор — К. Войкулеску) и Транснистрия (губернатором стал Г. Алексяну). Столицей Буковинского губернаторства стали Черновцы, Бессарабского — Кишинёв.

"Судьбу искушать не надо. Лучше перетерпеть. Первый год или день, может быть, трудно, а потом – ничего, привыкаешь. Так все живут. А если в тебе так много сил, что ты готов поспорить с судьбой, лучше предложи ей что-нибудь, и пусть это будто от неё тебе ниспослано, тогда всё получится. Умные так и делают – они говорят: Бог послал, хотя никто им ничего не посылал: ни нахес, ни брохес, ни кадохес..."

Фабрициа подливает в мою чашку кофе из молочника, постукивая донышком по столу. В конце фирменный цветочек. Фабрициа с невинно-порочным лицом наклоняется и ставит передо мной чашку. Bonne, – придушенно шепчет Христос, блаженно раскинув золотые руки, пришпиленные изящными золотыми гвоздиками под тугим лифом Фабриции. – Белиссимо!

...А потом, в колонне пленных, тоже никуда было не деться. И в том поле, где их тысяч, наверное, десять бросили, закольцевали колючей проволокой. Бросили почти без охраны и без еды, на жаре. Люди не выдерживали – умирали. Казалось, никакого спасения, если бы не вербовщик…

Члены-корреспонденты смотрят на нас заинтересованно и даже весело. За исключением, пожалуй, Коровина, который чувствует себя несколько причастным к ситуации, да к тому же является здесь как бы хозяином, то есть ответственным за все происходящее. Лукин в данный момент напоминает собой танк, готовый обрушить тонны железа на маленькую черепашку, осмелившуюся встать у него на пути. Уже слышен рев форсируемого двигателя, уже скрежетнули гусеницы, готовые совершить сокрушительный бросок…

Финист развлекался, упражняясь и развлекаясь – упражнялся до тех самых пор, пока не возвращалась с работы Пепе, его Пепе.

Жулик всё время ходил по палате и никогда не улыбался, даже тогда, когда его товарищи надрывали животы, после очередного анекдота. На шум прибегала дежурная сестра и выговаривала им за это, грозя пожаловаться доктору, а больше всех доставалось почему-то Жулику. И, видимо, ему-то Вовка и был обязан тем, что вскоре был переведен на женскую половину, подальше от тлетворного влияния мужико