Рассказ

Похороны лидера оппозиции проходили в воскресенье и вылились в массовую, хорошо организованную спонтанную демонстрацию. Демонстранты несли чучела мужчин и женщин, повешенных на пальмах, и плакаты с изображением верёвок в виде ядовитых змей со свастикой на лбу. Опытные ораторы зажигали толпу пламенными призывами к полному и окончательному прекращению самоубийств, тяжкого наследия предыдущей администрации.

Всё, написанное любым автором, в той или иной степени является плодом его воображения, которое рождает некие пространства, и автор делится с читателем его содержанием. Если произведение увлекло читателя, он, включив свое собственное воображение, начинает верить этому иллюзорному пространству, как реальному.

Почти все вечера Геннадий Анатольевич проводил у телевизора. Он скорбно смотрел на участников всевозможных викторин и конкурсов и жалел этих пустых, никчемных людей, мечтающих выиграть миллион, в то время как планета, на которой они живут, катится к экологической катастрофе.

Этот путь длился целую вечность... Он переложил нож из правой руки в левую. И привычно, как в деревенской драке, ударил пулемётчика кулаком в лицо. Разве что чуть сильнее, чем обычно. Потому что кулак проломил немцу переносицу. Пулемётчик упал замертво. Успев лишь слегка зацепить Николая штыком от винтовки.

Понимая, что его движений никто не заметит, он поднялся из-за стола, открыл платяной шкаф и нащупал под ворохом старых наматрасников и одеял охотничье ружьё и коробку с патронами. Он взял ружьё в руки, переломил пополам, уложил в каждый ствол по патрону, взвёл курки и обвёл глазами сограждан. Девелоперы были настолько увлечены грабежом, что, когда прогремел первый выстрел, они даже не вздрогнули.

…Тот визит с самого начала был несколько необычен по сравнению с предыдущими. Весь зал как бы вращался вокруг двух центров, что было странно для заведения. Первый центр состоял из группы городского криминала: столик на шестерых мужчин, стрижки-ежики, втянутые в острые плечи, лица с показной угрюмостью…

...Убийственный бутерброд был помещён в подпол. Крыса сожрала его в эту же ночь до последней крошечки. Дед тут же сбегал в магазин за бутылкой, отпраздновал вместе с дядей Пашей победу справедливости над злом, но торжество оказалось преждевременным: через три дня на картошке и моркови появились свежие следы крысиных зубов. Дед задумался.

Это был молоденький лейтенант Литовкин. Он недавно пришел из училища и выглядел как мальчик. Даже солдаты посматривали на него с иронией. В лейтенанте для солдат было единственно грозным – его офицерские погоны. Литовкину не хотелось оборачиваться на «сынка». Он даже покраснел от неловкости, которую усилил вышедший следом дежурный солдат: ехидно покосился на «сынка». Лейтенант поправил ремень, лихо заправив все складки назад, и все-таки повернулся к женщине. – Слушаю вас, – собрав все мужественные нотки своего голоса, произнес Литовкин.

Весь следующий месяц, пока шел ремонт катера, Андрей разрабатывал план мести. И к моменту спуска его на воду он уже взял отпуск, подобрал все необходимое снаряжение, подкупил нужную «по сценарию» мелочевку. И вот он уже держит курс на облюбованные Черные скалы. Место хоть и жутковатое, но красивое.

Проза нового автора

Иовлев-младший в акции протеста не участвовал. На её момент он пребывал в больнице. Закрытого типа. Куда попадал периодически, когда в его голове случалось короткое замыкание, и он представлялся уже не спортсменом Иовлевым, а Лёней.