Рассказ

Сразу после того, как танки генерала Катукова вышибли из Буковины немцев и румын в 1944 году, советские власти приняли решение о переводе Второго Киевского медицинского института в Черновцы. Это было взвешенное и обоснованное решение.

Пастух. Лесник. Пахарь.

Диди был аспирантом из Нигерии, будущим кандидатом наук. Он сочетал редкую усидчивость с известной всему миру нигерийской деловой хваткой. Он все время что-то кому-то продавал и покупал, куда-то ездил, с кем-то встречался.

Закончив университет, пошли супруги Фридманы на службу. И вот тут-то Светлане Васильевне, всем собою довольной, довелось узнать, на собственной шкуре – каково носителю эдакой фамилии.

И сейчас – пожалуйста: судьба заносит его в Данию! В Копенгаген! По этим улицам, бродил когда-то Ганс Христиан Андерсен...

Ночью округа не спала. Снова заполошно вскидывались голубиные стаи, орали младенцы, матерились отцы семейств, не находя в темноте “Беломор”, и сыпались, сыпались по ступеням террас спички. Выли псы, звенели цепи, скулила у Гришки во дворе не привыкшая к привязи палевая сучка. Снова хлопал о стену сорвавшийся кухонный ставень. Надя взбивала перину, как картошку. Заодно взлетал над панцирной сеткой и Константинов. После он долго курил на крыльце. Смотрел на луну — надо же, какая сливочная, будто масла в тарелку налили. Расчесывал комариный укус на ноге, чуть пониже трусов, стряхивал пепел вниз, на плиты, на подтекшие, забродившие пьяные груши — и улыбался: тишина!

Пробуждаюсь, всплываю на поверхность реальности. Тело под стёганым одеялом наливается звоном и тяжестью, словно железнодорожные рельсы перед приближением состава. Тепловоза ещё не видно, но состав уже мчится и вскоре проедет через меня всеми вагонами дня. Из темноты медленно и неявно проступают очертания спальни. На стене у зеркала мигают зеленые неорганические глазки будильника. 04:17 утра. Среда.