Рассказ

Вот и пришли покорно евреи из трёх местечек, больше пяти тысяч человек, собрались в указанном фрицами месте. Шли с малыми детьми, и стар, и млад. Шли тихо. Никто не шумел: вдруг эти организованные люди с оружием рассердятся и изменят своё решение переселить всех из собственных крепких домов в новые приличные квартиры.

«— Это не сны! — вдруг зашептал мальчик, и в шепоте его, торопливом и лихорадочном, тоже явственно ощущался ужас. — Сны не бывают такими, не должны быть! Я и в самом деле куда-то переношусь в это время, и там… Он умолк на мгновение, судорожно сглотнул слюну. — Там так страшно! И знаете, что еще? Мальчик замолчал, настороженно обернулся, ближе придвинулся к мужчине. — Знаете, что еще? — Что еще? — спросил мужчина, который, казалось, прекрасно знал каждое слово ответа. — Мне почему-то кажется, что я… что я однажды просто не вернусь оттуда! Просто не смогу вернуться…»

«Серело в окне: мокрели пятна снега, туман. Таяло, расползался мир в сумерках, пока вовсе не угас — стал сам, как дыра куда-то; и в углу забалаболил, засверкал привычно яркий экран телевизора: тоже как дыра в какой-то свой, иной мир…»

«Иван Яковлевич широко зевнул, лениво почесал грудь и нахмурился — под правым соском пальцы нащупали нечто постороннее. Хмыкнув, он прошел в ванную и посмотрелся в зеркало. Так и есть, на правой грудной мышце виднелась какая-то крохотная — не больше булавочной головки — чёрная точка. Родинка, что ли? Так вроде раньше не было. Кольнула неприятная догадка: уж не подцепил ли он на подмосковном “пленэре” клеща?..»