Мнение

Аарон Мунблит

Когда тема перестает быть закрытой, она теряет свою злободневность. С распадом Советского Союза в 1991 г. советология, как наука, умерла. Более того, даже в Израиле один за другим начали закрываться журналы, посвященные жизни евреев в России, СССР и Восточной Европе. Эта же тенденция проявила себя и в других странах мира.

Очарование аурой московской жизни привело к тому, что я пропустил момент, в который страна, в которой жил, духовно умерла. И заявление на эмиграцию в Израиль подал не в 1971 году, когда уже стало возможно, а только в 1979-м.

Оскар Строк с успехом записал серию пластинок на виднейших европейских студиях. Его называют «королём танго». Он возвращается домой, в Ригу, столицу независимой Латвии. И — открывает ресторан. Отличная еда, вышколенные официанты, вечером варьете, а на сцене оркестр и он сам, Оскар, за роялем. И всё это — в самом центре города.

[Польское] правительство приняло закон, по которому будут наказываться те, кто пользуются фразой «Лагеря смерти в Польше»… Историк Принстонского университета Ян Томаш Гросс, который писал… что поляки во время Второй мировой войны убили больше евреев, чем немцев, — был допрошен [польским государственным] прокурором по обвинению в «оскорблении нации».

Я уже давно заметил, что белые интеллектуалы, выступающие за палестинцев, всегда сторонники «здоровой пищи» и принципиальные противники пирожных с кремом. Тот же, кто любит Израиль, не имеет никаких принципов и ест всё подряд.

Отсутствие названия Америка на более поздних картах Вальдземюллера часто приводят как доказательство его ошибки. Однако мне не встречалось объяснений, почему имя Веспуччи было просто убрано с карты, а не заменено на имя Колумба. А между тем отсутствие имени Колумба в названии нового континента на более поздних картах Вальдземюллера может пролить свет на причины ошибки Вальдземюллера, на то, что побудило назвать новый континент именем Веспуччи, а не Колумба.

Суть парадокса в том, что Ковнер, как и Спиноза, Уриэль да Коста, как все великие бунтари и пророки, изменившие ход мировой истории, начиная с Моисея, Иешуа, Савла из Тирсы, все они вышли из мира Талмуда, из того веками настаиваемого раствора, который сцементировал нацию, идею иудейства и, с другой стороны, который формировал и порождал — выталкивал из себя, выдавливал необходимых не только еврейству, но человечеству личностей.

Никакие достижения государства Израиль не могут примирить диаспору с тем, что он открыто ставит свои интересы выше интересов народов и государств, которые для галутных евреев и царь, и бог, и воинский начальник. Договариваться Израиль, конечно, всегда готов, но не готов принимать как должное статус разменной монеты. В глазах диаспоры это не ошибка и даже не преступление, это чистой воды святотатство.

Пожалуй, именно Галину Щербакову можно назвать самой женственной современной писательницей. И дело не в том, что она пишет о женщинах — женщина как раз излюбленный объект наблюдений авторов любого пола, — а в том, что пишет о любви. Притом не о любви просто, а о Любви, как о смысле жизни.

«Соллогубовский юмор зажигается новыми красками, но при этом актеры так бережно относятся к языку, что смешение разных эпох неожиданно выглядит органичным в создаваемом водевильном мире, где гротескность помогает избежать вульгарности…»

«…А началась полноводная философско-поэтическая река с Пушкина. И речь не только об огромном количестве философских стихов в его творческом наследии; нет, само стремление, идя за поэтическим чувством и открывая его глубину и значение, находить всякий раз какую-то высшую, обобщающую мысль — это стремление унаследовано русскими поэтами от Пушкина…»

«Одну из важных особенностей творчества И. С. Тургенева, посредством которой он завоевал известность и симпатию читающей публики, К. Ф. Головин, несколько преувеличивая, обозначает как “совершенно новую манеру рисовать фигуры из крестьянского быта”…»

«Пушкин не только много ездил верхом. Его строки о лошадях отражают цепкий взгляд знатока конских статей и пород. Изображения коней, набросанные Пушкиным лёгкими штрихами на полях рукописей, несомненно, сопровождали его поэтическую мысль…»

«Дикий внутренний человек законопослушного Д-503 ждёт своего часа, чтобы вырваться наружу и внести смятение в размеренную привычную жизнь. И чем больше Д-503 общается с возлюбленной I-330, тем больше в нём просыпается “лохматый” человек-собственник, который хочет жить, руководствуясь своими и только своими, а не общими ощущениями…»