Мнение

Как Осип Мандельштам рекомендовал в стихах «знакомить слова», так Евсей Цейтлин нацелен на то, чтобы помогать творческим людям находить друг друга. Он наделен особой душевной щедростью, справедливо полагая, что от него «не убудет», если он похвалит удачную книгу, познакомит очно или виртуально поэта с издателем, критика с литературной новинкой, автора с новым литературным альманахом или журналом.

Согласно марксизму, миф не мог стать причиной его крушения, только бытие, в данном случае неразумное. Однако именно мифология заставляла принимать все экономические решения, миф командовал материальным бытием, жестко и безапелляционно. В мире знаний вопреки всему триада материализм — марксизм-ленинизм — жесточайшая иерархия подняла мифологию выше возможного, выше веры в Бога, выше гуманизма.

Первая часть «Семисвечника» посвящена Иерусалиму и названа «Город всех городов». Свет первой свечи зажжён в его честь. Свеча вторая: «Звезда любви, не покидай небес». Слова взяты из стихотворения Альфреда Мюссе «Вечерняя звезда». Одна из глав названа «Из точки ― в пространство». У каждой из глав, составляющих эту своеобразную стихотворную антологию ― своя тема и своё поэтическое имя.

Причина нынешнего кризиса — резкий (как во времена неолита) скачок в развитии производительных сил, опрокидывающий производственные (а с ними вместе и все иные-прочие) отношения. Количество прибавочной стоимости перешло в качество: США на весь глобальный мир приготовить могут пир, и уж Индия одна на всех наткала полотна, но это, вопреки радужным надеждам супергуманистов — не решение, а проблема.

«Из этих окон я смотрел на мир, / Когда ещё огромным мне казался / Тот тополь с листьями, истёртыми до дыр… / Сентябрь прошёл, а тополь, вот, остался. / Из этих окон я смотрю на двор, / И тополь худ январской худобою, / Край меловых и рукотворных гор! / Я — хоть и ненадолго — вновь с тобою…»

«Проблематика синтеза литературы и музыки стала основополагающей для конференции, посвящённой юбилею И.С. Тургенева, далеко не случайно. Знаменитый писатель был человеком очень музыкальным, его поэтические произведения впоследствии стали известными романсами, музыкальными образами насыщена и его проза. В самом тургеневском слове заключена особая мелодичность…»

«Возвращаясь же к статье М. Эпштейна, я невольно спрашиваю себя: так можно ли сравнить новомосковскую поэзию с трупом в пустыне из пушкинского «Пророка» или нет? И отвечаю: конечно, можно (да и как удержаться!). Но тогда, во-первых, согласуясь с мыслью “нашего всего”, она, строго говоря, еще не поэзия (неживое — если угодно, псевдопоэзия), а во-вторых, подходя к этому трупу условно физиологически, следует признать, что у него, увы, нет желаемого будущего, ибо он уже не способен преобразиться (воскреснуть) для нового. Такой труп либо сразу будет похоронен (лучшая участь?), либо будет забальзамирован на долгие годы…»

«Николай Смирнов в сюрреалистической манере описывает отдельные движения и страдания души, которая не принимает жуткую реальную жизнь, кажущуюся простому человеку обычной. Не надо забывать, что первый том написан во второй половине семидесятых и начале восьмидесятых годов, и подзабытые уже партийные собрания с двоедушием, с двоемыслием у думающего человека не могли не вызывать не просто отторжения, а жутковатой опаски, как нечто ирреальное. Но и смешное в них виделось — тоже. Всё страшное смехом побеждается…»

Идея спина, что называется, носилась в воздухе, в той или иной форме ее высказывали многие, может быть, поэтому Нобелевскую премию за открытие спина не дали никому. Особенно обидно должно было быть юному физику Ральфу Кронигу, который, работая в Копенгагене, высказал за год до Гаудсмита и Уленбека практически ту же идею, но решил ее не публиковать, так как Паули ее высмеял.

Использование нового обоснования принципа наименьших квадратов (минимум дисперсии) тормозился и чрезмерной обидой Лежандра на выражение Гаусса наш принцип (наименьших квадратов) и на отказ Гаусса ответить на его письмо. Вместо того, чтобы при случае заявить, что никто не станет признавать приоритета, не подкреплённого публикацией, Лежандр восстановил против Гаусса всех французских математиков, включая Пуассона (но не Лапласа), занимавшихся обработкой наблюдений.

Вначале Е.К. Завойскому удалось убедить начальство КГУ, чтобы работы по парамагнитной релаксации были продолжены, и его лаборатория существовала вплоть до её разгрома комиссией, состоявшей из физиков эвакуированного в Казань института академика А.Ф. Иоффе. Этот разгром произвёл на моего отца такое сильное впечатление, что и через тридцать лет со дня события помнились детали.

Фантастика в песнях Галича… Ладно уж, не будем пародировать и насмешничать. Но как странно! Стóит переставить слова в одной строчке, и меняются ритмика и стилистика всего стиха, меняется его авторство — и социальный адресат.

Достоевский шаржировал Тургенева не случайно. Он со всей возможной страстностью обвинял его в атеизме, ненависти к России и преклонении перед Западом, упустив из виду, что «либералишка», как ещё он называл Тургенева, написавший «западнический» «Дым», являлся ещё и автором «Дворянского гнезда», и «Записок охотника», над которыми, согласно преданию, плакал Александр II, впоследствии отменивший крепостное право.

В 1928 году долгая «скачка с препятствиями» была практически закончена. Власть Сталина сделалась абсолютной, реальных соперников у него не осталось. Он неожиданно оказался лицом к лицу с задачей, к решению которой был абсолютно не готов. И не только он.

Кузен Никки сделал приятное кузену Вили, ни с кем не проконсультировавшись и даже скрыв подписанный им договор от министра иностранных дел и всех остальных министров. Лишь три месяца спустя граф Ламсдорф смог ознакомиться с текстом соглашения и пришел в ужас. Теперь получалось, что в случае военного столкновения между Францией и Германией Россия по одному договору должна выступить на стороне Франции, а по другому — на стороне Германии!