Мнение

Его книга называется «Синтаксис любви», поскольку он пишет об отношениях в паре. О том, почему одни браки оказываются прочными, а другие нет, почему одни браки оказываются гармоничными, а другие нет. И он совершенно верно говорит: дело не в том, чтобы брак был прочным и люди ни в коем случае не расходились — а дело в том, чтобы людям друг с другом было хорошо.

В человеке не просто сосуществуют — одновременно — разные его возрасты, включая и ещё не прожитые, — они в нём постоянно взаимодействуют, обмениваются элементами, и каждое наше «актуальное» состояние определяется их текущим, иной раз просто сиюминутным соотношением.

Разумеется, нельзя побывать в Неаполе и не зайти в расположенное в самом центре кафе «Гамбринус», главную кондитерскую города. Гамбринус известен человечеству как создатель пива или, строго говоря, как смертный, донесший до людей секрет пивоварения от бессмертных Озириса и Изиды.

Рассказ-биография приобретает черты приключенческой повести с элементами расследования. По ходу писатель успевает нам поведать о великих немецких физиках и их работе, рассказать об истории двух крупнейших немецких университетов, хорошо известных в России, Геттингенском и Гейдельбергском, нарисовать картину зарождения и развития национал-социализма в Германии, окунуть нас в гущу еврейского вопроса.

Книги Ю.А. Крестинского, В.И. Баранова, В.В. Петелина, А.А. Варламова, Ю.М. Оклянского

Манн-человек и Манн-писатель — это многомерное и многовалентное исследовательское поле. И исследователю предстоит при неизбежном абстрагировании от других аспектов, сосредоточившись на своем, представить панорамное его видение, использовать палитру цветов при его освещении. Полагать, что отсутствие в этой палитре черного цвета означает присутствие только какого-либо одного, к примеру, белого, ошибочно.

Рассматривая, как менялось со временем отношение Томаса Манна к еврейскому миру, понимаешь, что простые ярлыки «филосемит» или «антисемит» к нему неприменимы. Отношение Томаса Манна к евреям постоянно колебалось между двумя полюсами: от отчуждения («я, рожденный немцем, не такой, как вы») до слияния («я такой же изгой, как евреи»).

«Любой культ жаждет служения, жертв, насилия любовью. При этом соотношение полюсов извращено до полной противоположности: врагом народа становится сам народ, врагом личности — сама личность...»

«Да, для многих коллег по творческому цеху, к сожалению, он был другим — непонятным. Например, за насмешку над классической поэзией он мог расстаться с товарищем…»

«Говорят, что лирика — форма поэзии, а поэзия — форма искусства. Существует ли наука о формах искусства? Что есть наука? Та или иная наука есть совокупность приемов исследования над тем или иным объектом. Но, говорят, объекты научного исследования безразличны; следовательно, объект искусства (красота), есть, между прочим, объект научного исследования…»

«Культура российского спорта может быть оздоровлена лишь вместе с общей культурой общества и восстановлением в нем истинной иерархии ценностей. Спорт не должен служить их размыванию, в том числе патриотизма. Конечно, никому невозможно запретить покидать свою страну для служения другой, но не следует пропагандировать это как норму. И следует самим показать пример: ограничить коммерческий прием даже в клубные команды граждан других стран; российский спорт как часть общей бытовой культуры должен иметь российское лицо…»

«До некоторого времени стихотворчество было моим хобби. Но, как я уже говорила, стихи не спрашивают у нас разрешения. В какой-то момент я поняла, что сочинительство — это самостоятельная жизненная плоскость, которой нельзя распоряжаться по своему усмотрению…»

Антропный принцип предполагает существование огромного множества вселенных. Предположение о множественности вселенных становится естественным сразу, как только Вселенная признана физическим объектом. Но хотелось бы еще знать каков конкретный механизм производства этого огромного множества. Оказывается, космологическая инфляция делает и это, что первым понял Андрей Линде.

Достоевский дал нам то знание о человеке, за стремление получить которое гетевский Фауст чуть не заплатил своей душой. Или, по крайней мере, ту часть этого знания, которое формулируется как ответ на вопрос: ”Что есть человек?”