Мнение

Так кто же такой писатель? Шарлатан или демиург, проповедник добра или богомерзкий дух растления, а, может быть, просто отживший свое и потому лишний «винтик» в обществе торжествующего «свободного рынка»?

Получилось так, что симфония пробыла под спудом почти полтора века. И вдруг, освободившись от гнёта и пыли, восстала как птица Феникс, ворвалась в репертуар лучших советских оркестров. Появились исполнители и пресса, появилась и легенда об официальном авторе.

Кажется, что здесь, в десяти километрах от Кремля, время остановилось: топятся печи, петухи поют, газа и канализации нет, еще три года назад была автобусная остановка "Правление колхоза", до сих пор висит табличка. С другой стороны, как раз здесь время сконцентрировалось.

В плагиат Дегена всем, знающим героическую биографию этого великого, смелого, мужественного, талантливого и абсолютно честного человека, поверить невозможно. Невероятно, чтобы израненный 20-летний лейтенант Ион Деген читал в 1945 году на посвященном ему вечере в Доме литераторов не свое, а присвоенное им чужое стихотворение.

Поэтическая книга — если она книга, а не сборник стихотворений — своего рода гипертекст, в котором всё связано со всем. Прелесть этой книги в том, что можешь читать её не часть за частью, не страницу за страницей, а вразброс, в диктуемом невнятным чувством порядке, открывающем новые связи, накладывающиеся на замысленные автором и образующие пространство диалога с ним.

Я склонен думать, что в эпоху, предшествовавшую изобретению радио и телевидения, что-то другое должно было случаться, чтобы десятки тысяч людей вдруг поддавались разрушительному порыву и кидались жечь, грабить, убивать представителей верхов, а нередко — и друг друга.

«…Но на мель выкинуло не безусого матроса, а боцмана с бывалым прищуром. Я встал, отряхнулся, проводил взглядом суденышко, на всех парах несущееся к водопаду, плюнул в сторону капитана и сонма дьяволиц — и оглядел окрестности. Та-ак, что мы имеем? Твердую землю под ногами? — уже хорошо. Заводь, полную прелестных белых кувшинок? — на досуге рассмотрим каждую кувшинку в отдельности. Полузанесенную песком и илом толпу слепых и юродивых? — я наделаю из них гребцов для своего будущего корабля…»

«Между прочим, многие, и не только поэты, относятся к Елабуге с неким предубеждением именно по причине гибели там Марины Цветаевой. И я в этом смысле вовсе не феномен. Как не феномен, а закономерность, что после первого же визита в Елабугу относившиеся к ней с предубеждением непременно влюбляются в этот город…»

«Жизненный путь Одоевского — писателя-философа, государственного деятеля, ученого, — могущий показаться лёгким и успешным при беглом взгляде, предстает в ином свете после знакомства с произведениями, особенно дневниками, писателя. Одоевский жил напряженной внутренней жизнью, находясь в беспрестанном поиске решений как вечных, “проклятых” вопросов человечества, так и злободневных социальных и государственных задач…»

«Есть в русской литературе особенные произведения. Их особенность не только в своеобразии авторского замысла и исполнения, или в глубине художественного постижения жизни, или в нравственном влиянии на многие поколения читателей. Их особенность знаковая: с них начинается новый духовный ряд классических произведений, отмеченных печатью первого автора, развивающих его творческие и нравственные искания. Так от ствола векового дерева отрастает мощная ветвь, которая со временем займет в кроне большое, объемное место…»

«Известно, что с древних времен существовали духовные практики, необходимые для достойного прохождения неофитом выбранного пути. Находясь под неусыпным присмотром мудрого наставника, ученики повышали свой духовный уровень. Подобные испытания длились годами, являясь лакмусовой бумагой, проявляющей скрытые, недостойные желания и чувствования учеников. Высшим авторитетом для Скрябина был лишь он сам. Поэтому Александр Николаевич возложил на себя полномочия, которые ему не предназначались. В результате композитор испытал горькую судьбу многих самозванцев и самоназначенцев…»

«В противоположность науке, искусство, в частности поэзия, пользуется, как основным методом, синтезом. Произведение поэзии есть синтетическое суждение или ряд синтетических суждений; и такой же синтез есть каждый поэтический образ...»

«Для святого природа представляет прошлое. Он изучил её азбуку, прочёл её слова, выслушал её звуки, понял все, что она поведала ему, и закрыл книгу. Только в святом природа смогла достичь своей цели: она пробудила в нем человека, указала ему на Бога и — укрылась от его глаз...»

«На переменке я несколько замешкался и не заметил, как после прозвеневшего звонка первоклашки разбежались по своим учебным кабинетам. То ли двери были слишком похожи одна на другую, то ли коридоры настолько широкими и длинными, что я... потерялся!..»

«Русская литература — относительно молодая европейская литература, поэтому будущее её видится большим и насыщенным. Мы живём в первой половине века, ситуация которой во многом перекликается с тем, что происходило сто лет назад. Это касается и литературного поля. Современные проза и поэзия предлагают тысячи имён, среди которых есть по-настоящему знаковые. Такого количества пишущих людей в России, думаю, ещё не было никогда…»