Мнение

В декабре 1942 года была основана Национальная организация по поддержке нелегалов. Её члены подыскивали тайные адреса, обеспечивали людей фальшивыми документами, продуктовыми карточками и деньгами. Помогали не только евреям, а всем, кто вынужден был скрываться. Например, христианам, которые отказались последовать по повестке на принудительные работы в Германию. Или участникам Сопротивления, чьи имена стали известны немцам. Организацию финансировало в частности нидерландское правительство, находившееся во время войны в Лондоне.

Плюсы: эта сказка была бы способна смягчить их взаимное недоверие и даже ожесточение; общеславянское объединение могло бы выстроить более прочный заслон против поднимающегося исламизма; такое объединение ослабило бы юдофобию, избавив евреев от необходимости выбирать между враждующими соперниками, и вообще, антисемитизм — болезнь испуганных, а могучему союзу славянских наций даже и евреи были бы нипочем. Минусы: если бы одни славянские народы приняли эту грезу близко к сердцу, а другие видели в ней только орудие подчинения слабых сильными, то она вызвала бы у одних такой страх, а у других такую обиду…

Единственным народом, представители которого в ответ на антисемитские выпады могут позволить себе ограничиться лишь презрением, не вступая в дискуссию, являются сами евреи (как говорил Карл Ясперс, кто оправдывается, тот виноват)».

– Изгнание, – твердо отвечает на мой вопрос Натан, – Это не столько географическое, сколько духовное понятие. Изгнание предполагает необходимость исхода. Мы должны осуществить свой «исход из Египта» не только как географический исход из России и из других стран, но как исход нашего духовного рабства, которое гнездится в нас самих. Нам еще нужно освободиться от всего чуждого еврейству внутри самих себя. И это касается не только людей, но и государства.

Моя профессия – переводчик, официально на немецком именуется "языковый посредник". Моя задача – помогать понять друг друга разноязычным людям. Но с годами мне все яснее, что в переводе нередко нуждаются и носители одного и того же языка. Психологи знают, что смысл сказанного (или написанного) зависит не только от того, кто сочиняет его, но и от того, кто воспринимает. От разницы между личным опытом и картинами мира в голове этих двух людей.

Я думаю, неслучайно романтический национализм создавали вовсе не капиталисты, но поэты и философы (кажется, больше прочих потрудились немцы, но, возможно, они всего лишь предоставили более громкие имена — Гердер, Фихте…), склонные искать в политике то, что может дать только религия, — иллюзию красоты, мудрости, справедливости, недостижимых в нашем трагическом мире, где все идеалы противоречат друг другу: служа одной святыне, непременно попираешь десяток других.

Попытка реконструкции пребывания Мандельштама одиннадцать последних месяцев жизни в одиннадцатом бараке пересыльного лагеря под Владивостоком – «попытка лагеря», важный топос раздела. Более пронзительное «свидетельство» о его нарах, более точную реконструкцию трудно представить. Написанный практически безэмоционально, барачный очерк Нерлера подтверждает: «Закройщик собственной судьбы, Мандельштам, несомненно, понимал, каким должен был быть его “приговор” – высшая мера: и разве не сам он пояснял, что смерть для художника и есть его последний творческий акт? И он сделал для этого “всё что мог”. Но оказалось, что именно это и спасло его от высшей меры и что благодаря самоубийственному поведению он от гибели-то и ускользнул» (стр. 410). От мгновенной ускользнул, от мучительной все-таки нет. Ну как же, иезуитство должно быть иезуитским.

Поскольку не могло быть и речи о том, чтобы скрыть от товарища Сталина имевшее место происшествие, товарищ Маленков доложил о нём, как только товарищ Сталин приехал в Кремль. Товарищ Сталин внимательно выслушал доклад, и спросил у товарища Маленкова, как тот относится к вопросу "Ведь, если звезды зажигают – значит это кому-нибудь нужно?" и кому этот вопрос принадлежит. Поскольку товарищ Маленков затруднился ответить, товарищ Сталин мягко попенял ему на недостаточное знание современной русской поэзии, а в заключение сказал, что поднимет на ближайшем заседании Политбюро вопрос о назначении товарища Маленкова ответственным за свет кремлёвских звёзд.

Вы устраиваете у себя дома различные комитеты по спасению жертв фашизма, вы собираете антивоенные конгрессы, вы устраиваете библиотеки сожженных Гитлером книг, – все это хорошо. Но почему мы не видим вашу деятельность по спасению жертв от нашего советского фашизма, проводимого Сталиным; этих жертв, действительно безвинных, возмущающих и оскорбляющих чувства современного человечества, больше, гораздо больше, чем все жертвы всего земного шара вместе взятые со времени окончания мировой войны...

Или взять такого гиганта как Почтовое ведомство США (USPS). С одной стороны, оно обладает полной монополией внутри рыночной структуры страны. С другой стороны, чиновникам запрещено вздувать цены на почтовые отправления без достаточных оснований. С третьей стороны, понятие «прибыль» остаётся критерием успеха их деятельности. В результате половина чиновничьего аппарата занята изысканием аргументов для вздувания цен, другая половина – поисками нововведений для растрачивания полученных непомерных доходов.

«...Местная пресса, однако, откликнулась на это, без патетики, несомненное событие в культурной жизни омичей вяло – по анонсу на сайте областного Минкульта. Но самое печальное, автор этих заметок встретил на презентации выставки всего несколько «профессионалов пера» из двух омских писательских организаций – СПР и СРП, а на закрытии только члена Союза российских писателей прозаика Александра Дегтярёва, хотя «инженеров человеческих душ» в них далеко за сотню. Даже их «вожаки» не соизволили присутствовать...»

«...После очередного долгого перерыва начал и спешно завершил очередную «главу» моего «романа» с энскими писателями. Вот вам выжимка из неё...»

«...Скажем честно, если первые попытки «переделок» фильмов Рязанова ещё можно было хотя бы как-то оправдать с точки зрения сюжета и переноса его в современные бытовые реалии, то история с «творением» режиссёра Максима Воронкова, названная «Кавказская пленница-2», кажется и абсурдной и провальной одновременно...»

«...Да, мой читатель, я согласна с твоим замечанием, что это новые городские забавы, а на периферии по-прежнему сплошь заботы и неурядицы (мягко сказано)… И все-таки, разве не могут эти новшества быть стимулом к развитию молодежи в любом населенном пункте? Ведь юное сознание может задуматься о том, к чему стремиться...»

«...Замечу, что в «ЛМ» Богдановых двое, и оба правдивы в своих мыслях. Геннадий пишет ёмко и точно о нашей нынешней непростой, порой курьёзной обыденности. А Виктор наставляет на путь истинный литераторов и прочих, мечтающих ими стать. В этом октябрьском номере он бичует посредственность и глупость...»