Мнение

В предлагаемой типологии литературной критики я буду уточнять (где это возможно), какой автор прежде всего имеется в виду данным типом критического разбора: идеальный или реальный (эмпирический, физический), а также — как критик различает (если вообще это происходит) сознательное и бессознательное в творческом процессе, результатом которого стал художественный текст.

А учитывая противоборство официоза, который препятствует их популяризации, многие до сих пор воспринимает этих святых тружеников, как алкоголиков и тунеядцев, которых Запад прикармливал, чтобы лишний раз пнуть жестоковыйную власть.

История Шауля, первого израильского царя, увидена глазами Давида, второго царя Израиля, его с трона свергнувшего. Впрочем, трон упомянут не к месту. У Шауля не было трона. И поставить его некуда было. Так что считать Шауля «настоящим» царём или нет — это вопрос. ТАНАХ считает. Кто мы, чтобы не согласиться?

Гильгамеш видел страшные сны, толкуемые Энкиду в противоположном значении — в ином мире все плохое означало хорошее. В аккадском эпосе герои убили противника, рассеяли семь лучей сияния и срубили семь кедров — полубоги способствовали метаморфозе мира. В более подробной шумерской версии Гильгамеш хотел помиловать Хумбабу, но Энкиду поведал о противоположных судьбах антагонистов.

Сегодня Государство Израиля находится на переходе от Саула к Давиду. (В частности, договор Осло был попыткой Саула уничтожить Давида — но как и три тысячи лет назад, эта попытка сорвалась из-за войны с филистимлянами-палестинцами). Дальше Давид должен реализоваться и проявить себя, а еще через несколько десятков лет начнется переход от Давида к Соломону — когда мы не только возрождаем Танах, т.е. нашу собственную историю, но и обращаемся ко всему миру.

Н. Карамзин (и некоторые другие историки — С. Соловев и др.) приписывает замысел убийства Дмитрия Борису Годунову, исходя главным образом из принципа «кому это выгодно?» Царь Фёдор Иванович и Ирина Годунова были бездетными и можно было думать, что с исчезновением Дмитрия Угличского Годунов ближе других окажется к трону. Годунов по этой версии был «заказчиком» убийства. Как писал Н. Карамзин, это он, Годунов, «направил убийственный нож в гортань святого младенца Дмитрия, чтобы похитить корону».

Забвение общей истории несправедливо по отношению к целым поколениям евреев и белорусов, живших рядом не одно столетие, и особенно очевидно на фоне достижений России, Украины и стран Балтии и Молдавии, которые активно разрабатывают еврейский пласт своего исторического прошлого.

Евреи стали в массе своей врагами врагов Новой власти из-за антисемитизма белых, из-за погромов, с которыми почти не боролись, из-за вернувшейся дискриминации? Или всё это приняло в Белом движении такие устрашающие масштабы из-за того, что евреи пошли в Новую Власть, стали её чуть ли не олицетворением?

А дело было так. Несколько студентов гумфака выпивали, им захотелось добавить, но уже негде было купить! Тогда они решили, что во всём виноваты евреи! Подошли к черному входу в общежитие 3 (это то, которое ближе всего к зданию универа было), стали в две шеренги, т.е. образовали как бы коридор, и стали спрашивать всех входящих: «Ты еврей?» Ну, кто-то ответил: «Да!». И они начали его бить!!!

“Книга кагала” заполнила недостающее звено в общей цепи «разоблачений», при этом разоблачалась не какая-то отдельная секта, а весь еврейский народ, показания против которого дал сам еврей. Однако сей опус, ставший настольной книгой антисемитов и обеспечивший их материалом и терминологией на десятилетия вперед, вольно или невольно, работал на идею “окончательного решения еврейского вопроса”, от чего спастись этническому еврею было уже никак невозможно.

Бывшие партийные руководители всех рангов, ректорат и деканаты, заведующие кафедрами и лабораториями, административные работники всех уровней — всё пропитано жесткой неприязнью к так называемым «лицам еврейской национальности». Некоторые ведут себя абсолютно непримиримо во всех ситуациях — их называют зоологическими антисемитами, другие чутко ждут специальной отмашки.

Стал ли Бабель свидетелем оставшихся за пределами его дневника и книги событий, связанных с выходом Первой конной из боев на польском фронте и началом ее переброски на Южный фронт для борьбы с Врангелем в конце сентября — начале ноября 1920 года? Был ли он очевидцем тех чудовищных эксцессов, которые происходили в еще остававшейся какое-то время на польском фронте 6-й кавдивизии: еврейских погромов, грабежей, бандитизма и убийства 28 сентября военного комиссара дивизии Г.Г. Шепелева, пытавшегося остановить погромщиков?

Насчет мирового сионизма подкапывался больше тот же Кузнецов. Называл фамилии знакомых и полузнакомых евреев, я от знакомства не отказывался, признавал, но где-то на пятой фамилии запротестовал. Да и ему надоело, уликами тут не пахло. Полковник же только раз прямо спросил, не сионист ли я. Хамить в ответ я не стал, не доказывать же ему, что представление Советской власти о сионизме не вполне адекватно.

Россию и Европу развело, главным образом, реальное наполнение системы кормления. Имею в виду два основополагающих принципа, которые, как думается, обусловили разнонаправленность развития России и Европы: Россия, в отличие от Европы, не знала вассалитета, Европа, в отличие от России, не знала вотчинной системы правления.

В то же время консерваторы выступили с предупреждением против последствий Просвещения. Для Гердера, Местра, Бёрка и других Просвещение нельзя было рассматривать как полный разрыв с прошлым. Оно имело смысл только на фоне старого культурного наследия. Либеральный индивидуализм предложил новое и во многом вдохновляющее видение условий жизни человека, но его ценность зависела от традиций и институтов, которые связывали людей так, как никакое чисто индивидуалистическое мировоззрение не могло связать.