Интервью

«Будущее русской литературы, впрочем, как и всемирной, — ужасно! Чем дальше будет двигаться технический прогресс, завлекая людей в свои капканы, тем меньше будет желания читать книги...»

«В газете “АиФ на Оби” был конкурс “Байка от читателя”, написал байку “Детская смекалка”, отправил — напечатали. После этого стал пробовать писать юмористические рассказы. Сначала для себя, потом в местную газету “Черепановские вести”…»

В Бытии, и Пятикнижии Моисея в целом, конечно, изложен некий проект развития событий, возможная перспектива фабулы человеческой истории. Скажем осторожно: в общих чертах, может быть, лишь с отдельными деталями.

Ещё один, я бы сказал преступный, пример такого ложного клеветнического клише – слоган «расстрел парламента» в октябре 1993 г. На деле же это было подавление реваншистского реакционного мятежа, ударную силу которого составляли бандитские охвостья рижского ОМОНа, приднестровских вооруженных формирований и т.п.

Вопрос: Между волей (извечная тоска Высоцкого) и представлением Вы выбирали второе? Ирония заглушала лирику? Ведь даже знаменитую песню «Губы окаянные» Вы называете шуточной… Ответ: Франс призывал взирать на людей с иронией, состраданием и любовью. Так что одно другому не мешает.

«Вот это сейчас опаснее всего — клеймить народ, унижать его сыновним проклятием, требовать от него нереального образа, который мы себе нарисовали. Его и без того беспрерывно шельмуют и оскорбляют в течение многих лет из всех “демократических” рупоров. Думаете, с него всё как с гуся вода? Нет, никакое поношение даром не проходит. Откуда же взяться в нём воодушевлению, воле, сплочённости, если только и знают, что обирают его и физически, и морально… Так что осторожнее с обвинениями народу — они могут звучать не по адресу...»

Ж.П.: А, скажите мне, пожалуйста, зачем, при переписи, вообще задают такой вопрос? Ведь национальность – это дело личное. Понятно, когда государство интересуется твоей специальностью и твоим имуществом – чтобы определить величину налога. Но зачем спрашивать про национальность? В. Д.: Согласен, что национальность – дело личное.

Борис Карафелов - талантливый живописец, и в юности, и в зрелости человек гармоничный и красочный, как его картины. Они, кстати, в наличии в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина в Москве, в музее Братиславы, в галереях Лондона, Берлина, Парижа. В Израиле Борис с семьей с 1990 года. Живет ныне в Мевасерет-Ционе.

Судьба человека зависит не только от его ума, таланта, умения логически мыслить и планировать жизнь. Есть масса разных факторов, которые меняют, ломают, крушат наши логику и планы, вносят в них и хаос, непредсказуемость и вместе с тем новизну. Попробуйте-ка это предотвратить. Не получится! Называйте это как хотите, хоть магическим реализмом, хоть неисповедимостью Божьих путей, хоть «проклятием Удугун».

Понятие «джихад» - воинственная напряжённая борьба – имеет в исламе две стороны. Самая важная из них – борьба с нелюдем, со зверем в самом себе. Но ныне на передний план вышла не эта старая гуманистическая трактовка, а концепция джихада как борьбы с инаковерием. Благо, для этой концепции есть огромный мобилизационный материал: массы интеллектуально и культурно обескоренённых и недовольных своим положением людей, особенно молодёжи.

Я довольно стар и был подвержен опасности интеллектуальной болезни сталинистских попутчиков. Как американец я глубоко сознавал моральную конфронтацию между демократией, в особенности американской демократией, и системой ленинизма. Я бы сказал, что мне было интересно поразмышлять в этом ключе над вопросом общественной вины и невинности, включая мою собственную...

Сегодня наш медиум обратился к знаменитому английскому писателю Гилберту Киту Честертону (1874–1936) и мысленно вступил с ним в беседу...

«Лучше всего здесь подойдёт утверждение Льва Николаевича: “Писать надо только тогда, когда не можешь не писать”…»

«Стихия слова была близка мне с детства. Сложно это объяснить, так же, как представить себе, что на её месте могло быть что-то другое…»

«Пожалуй, быть поэтом — это на роду написано. Я поздно это осознал, но когда всё произошло, мне открылись закономерности моей прошлой жизни. Настоящее стало трудным, а будущее — невероятным…»