Интервью

Уволил бы Бен-Гурион заместителя начальника генштаба за речь о “признаках процессов, сходных с процессами в Германии 30-х гг”? Назначил бы он Либермана на пост министра обороны ? Какое мнение у него было бы о Биби и Бужи? Доктор Михаэль Бар-Зохар, доверенное лицо Бен-Гуриона, объясняет, как тот повел бы себя, если бы жил сегодня.

Участники войны, рассказывающие о своем военном опыте, в основном делятся на две противоположные группы: краснобаев и молчунов. Люди, охотно оглашающие военные истории, — чаще всего те, с кем ничего подобного на самом деле не происходило, или те, кто стремится таким образом избавиться от того психологического груза, который они несут всю жизнь, от того стресса, который пережили в молодости.

В сентябре 1953 года учебный год начался уже в новых зданиях МГУ на Ленинских горах. Каждый студент получил комнату в 8 квадратных метров в двухкомнатном блоке, а аспирант - комнату в 12 квадратных метров с телефоном. Москвичи даже завидовали иногородним: тогда большинство москвичей жило в коммунальных квартирах, а некоторые - и с удобствами на улице.

Ленину, по-моему, вполне соответствует Петр – а в нечетные века такой фигуры не видно. Именно поэтому своего 1917 года у нас тоже не будет, а будет, надеюсь, новая оттепель в духе Александра II. У Гитлера параллелей быть не может, ибо европейская история не циклична. В каждой избушке свои погремушки.

Роберт Адольфович выразил своё согласие на интервью со мной, оговорив, что его можно будет провести лишь пару недель спустя, поскольку был немного не здоров. И вот, спустя оговоренный срок, я получил приглашение приехать к нему домой, на Чистопрудный бульвар. Там, на его квартире, и состоялась наша беседа. Ниже предлагается расшифровка нашего, примерно часового, интервью.

Голда Меир: “Я не знаю, смогу ли я когда-то хладнокровно рассказать об этом годе, вернее о последних 6 месяцах, прошедших с октября 1973 года... И я знала, что мы не были готовы к тому, что это начнется именно тогда... Смогу ли я рассказать о первых двух днях войны, когда ситуация на Севере была критической, а на Юге вся эта масса набросилась на наши танки... о том, как пошли сообщения о жертвах... Это были ужасные часы.”

М.Г.: Нет, я по счету третий, а двое детей у неё от первого мужа. В начале Первой мировой войны, или, может быть, в середине, она порвала с ним, и вместе с двумя детьми переехала в Москву. Подробно обстоятельства её жизни мне не известны, но, вероятно, с отцом она познакомилась ещё в Слуцке. Отец был там на военной службе, возможно, она к нему и приезжала. Я знаю, что они оба тогда переболели сыпным тифом. А за какое-то время до моего рождения они жили уже в Москве. Мать заведовала педагогическим музеем, который находился на Ордынке. Там было одно любопытное обстоятельство, о котором я предпочту не рассказывать.

Два интервью с Давидом Тихолузом и с Мирославом Кульчицким

А.Л.: Не согласен: на мой взгляд - аккуратно и интересно (смеётся). Да, мне было слушать Камынина интересно. А лекции Шафаревича, во многом, определили развитие событий в моей математической жизни... Потому что в 1972-ом году вышло первое издание его учебника по алгебраической геометрии «Основы алгебраической геометрии». Я, так как слушал его лекции, купил эту книжку и начал её читать. Конечно, в начале... там ещё можно что-то понять, а потом уже... (смеётся)

- С какого момента вы поняли, что пишете настоящую прозу? Ведете ли вы дневник и черпаете ли из этого источника? Этот вопрос я скорее вам задам – а как вы думаете, с какого времени я пишу настоящую прозу? Дневники веду. Вела всегда. Графомания это называется. Но без этого качества писателей не бывает. Я знаю по меньшей мере двух людей, которые стали бы замечательными писателями, если бы процесс письма не вызывал у них отвращения. Поскольку память у меня плохая, я бы забыла девять десятых своей жизни, если б не дневники… Для любого человека это полезное дело – записывать. Обдумываешь, формулируешь, потом удивляешься, что за чушь в голову приходит. А иногда и не чушь!

«Много ли вы вспомните писателей, имеющих медицинское образование? Чехов, Булгаков, Вересаев, которые сразу приходят на ум. Если подумать получше, то их окажется больше. Теперь их ряды пополняет перспективная писательница Елена Тулушева с образованием психолога. Она дистанционно пообщалась со студентами факультета журналистики КубГУ и рассказала о себе, своих произведениях, об отношении к читателям и своим пациентам».