Эссе

Самое страшное, что случилась во время нашего путешествия, был момент, когда я отстала от поезда. На каком-то полустанке я побежала на станцию за кипятком, а когда вернулась, поезд уже ушёл. Сейчас я не могу себе представить, как не лишилась рассудка. А тогда всё кругом рушилось, что и мобилизовало к выживанию.

Я не получал никаких сведений о моей семье с июня 1942 г., но в ноябре-декабре 1943 поползли первые слухи о судьбе польских евреев. Источником этих слухов были рассказы тех, кто ухитрился спастись из лагерей смерти. Люди рассказывали о страшных условиях транспортировки евреев в лагеря, о сортировке прибывших в лагерь, о «душевых» и о крематориях. В это же время появились первые слухи о восстании в варшавском гетто.

В 2003 М. Бялик, выйдя на пенсию, переехал с семьей в Германию и выбрал для постоянного жительства вольный ганзейский город Гамбург. Он бывал здесь и раньше, навещая старшего приятеля, барона Ганса Юргена фон Вебера, праправнука великого композитора и основателя, а позднее почетного президента Международного Веберовского общества.

[Польское] правительство приняло закон, по которому будут наказываться те, кто пользуются фразой «Лагеря смерти в Польше»… Историк Принстонского университета Ян Томаш Гросс, который писал… что поляки во время Второй мировой войны убили больше евреев, чем немцев, — был допрошен [польским государственным] прокурором по обвинению в «оскорблении нации».

Я уже давно заметил, что белые интеллектуалы, выступающие за палестинцев, всегда сторонники «здоровой пищи» и принципиальные противники пирожных с кремом. Тот же, кто любит Израиль, не имеет никаких принципов и ест всё подряд.

Отсутствие названия Америка на более поздних картах Вальдземюллера часто приводят как доказательство его ошибки. Однако мне не встречалось объяснений, почему имя Веспуччи было просто убрано с карты, а не заменено на имя Колумба. А между тем отсутствие имени Колумба в названии нового континента на более поздних картах Вальдземюллера может пролить свет на причины ошибки Вальдземюллера, на то, что побудило назвать новый континент именем Веспуччи, а не Колумба.

Суть парадокса в том, что Ковнер, как и Спиноза, Уриэль да Коста, как все великие бунтари и пророки, изменившие ход мировой истории, начиная с Моисея, Иешуа, Савла из Тирсы, все они вышли из мира Талмуда, из того веками настаиваемого раствора, который сцементировал нацию, идею иудейства и, с другой стороны, который формировал и порождал — выталкивал из себя, выдавливал необходимых не только еврейству, но человечеству личностей.

Никакие достижения государства Израиль не могут примирить диаспору с тем, что он открыто ставит свои интересы выше интересов народов и государств, которые для галутных евреев и царь, и бог, и воинский начальник. Договариваться Израиль, конечно, всегда готов, но не готов принимать как должное статус разменной монеты. В глазах диаспоры это не ошибка и даже не преступление, это чистой воды святотатство.

Пожалуй, именно Галину Щербакову можно назвать самой женственной современной писательницей. И дело не в том, что она пишет о женщинах — женщина как раз излюбленный объект наблюдений авторов любого пола, — а в том, что пишет о любви. Притом не о любви просто, а о Любви, как о смысле жизни.

«Соллогубовский юмор зажигается новыми красками, но при этом актеры так бережно относятся к языку, что смешение разных эпох неожиданно выглядит органичным в создаваемом водевильном мире, где гротескность помогает избежать вульгарности…»

«Христос не смирялся перед злом и не учил людей этому, а давал пример сопротивления злу даже силою (например, в изгнании торговцев из храма; в изгнании бесов из людей, в иконографии есть множество изображений, как ангелы Христовы воюют с бесами, и антихриста в конце истории Он убивает)…»

Шрёдингер, начиная с первой статьи о волновой механике, подчеркивал свои принципиальные расхождения с авторами механики матричной. Если они во главу угла ставят дискретные квантовые скачки, то его задача – показать, что все в природе непрерывно, и принципиального отличия с классической физикой в квантовом мире нет. Он верил, что его теория вернет квантовой физике наглядность физики классической.

Широта познаний Льва Соломоновича была поразительна. В тридцатые годы (до ареста в 1937 году) он был аспирантом знаменитого академика — берегового адмирала и кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова. Лев Соломонович написал работу на тему «Принцип Гамильтона и его приложения». Она была издана отдельной книгой. Одним из оппонентов на защите диссертации был будущий Президент Академии Наук СССР Сергей Иванович Вавилов.

Но, пожалуй, никто, даже самые проницательные профессионалы, даже его учителя и учитель учителей не предполагали, что на наших глазах родился великий пианист второй половины XX — первой половины XXI века.

Высочайший уровень подготовки в Московской консерватории порождал и сильную внутреннюю конкуренцию. Кроме того, молодые советские музыканты не могли поехать на какой-либо международный конкурс просто так, по собственному желанию и выбору, как делали это их коллеги во всем мире. Они имели право участвовать лишь в тех конкурсах, на которые их выпускало государство, и только со специальной рекомендацией.