Эссе

В рассветный час встаёт незримо Тень Авентинского холма. Нам не уснуть в объятьях Рима. Химерами стоят дома.

Зима, а снега нет, Черно, как на плацу. И тени от планет Проходят по лицу.

Назло дарению простому, подарок непростой лови. О, смесь гремучая любви с привычкой наслаждаться словом!

Рембрандтовские старики – оправдание нашей жизни. Если можно обрести такой взгляд и такое лицо – жизнь небезнадежна, в ней есть какой-то смысл, пусть невыразимый.

Центральный институт прогнозов тоже затронула компания «борьбы с низкопоклонством», переросшая затем в «борьбу с безродными космополитами». Под предлогом «сокращения штатов» была уволена группа сотрудников, преимущественно евреев.

Гений и порок. Высокомерие и занудное пьянство. Неистовые поклонники и проклятие критики. В этом весь Кукольник – вплоть да ухода с литературной сцены со словами: «Слава Богу, я вышел из литературного омута так чист по совести, как ни одному из нынешних литературных деятелей вероятно не удаётся…».

В нашей статье мы собираемся показать, что «Баллада о кембрийской глине» - сочинение значительно более глубокое, чем кажется на первый взгляд, а главная задача, которую поставил перед собой автор, отнюдь не заключается в прославлении героев Фермопил.

На всех вокзалах, в каждом аэропорту имеются, причем в достаточном (а по израильским меркам – и в избыточном) количестве автоматы с тремя кнопками: вода холодная (утолить жажду), вода теплая (скажем, запить сладкую булочку) и кипяток (заварить чай).

(Окончание. Начало в № 9-10.2014)

Выхода фильма на экран, особенно после того как он был удостоен «Серебряного льва» на Венецианском фестивале, ожидали многие. Больше всех, наверное, сам Алексей Тряпицын и его земляки. Главный герой, как и остальные, не ведал, что должно получиться в итоге. То в Кенозерье, то в Мирном, то в Плесецке, то в Вологде снимали отдельные эпизоды, но как это будет смонтировано, каков замысел режиссера, не знал никто.

Данное письмо — свидетельство перемены творческой судьбы Л. С. Понтрягина (1908-1988) — одного из крупнейших математиков двадцатого века, основные научные достижения которого относятся к топологии, теории дифференциальных уравнений и теории оптимального управления.

Парадокс Гельфанда заключался в том, что в век, когда математика разбивалась на все более и более узкие специализации, он оставался универсалом, с равным успехом занимавшимся исследованиями более чем в дюжине областей.