Эссе

Георгий рассказывал, как он редактировал роман Дудинцева «Не хлебом единым», одно из самых смелых произведений того сезона, какие эпизоды приходилось отстаивать, дорабатывать вместе с автором, чтобы сделать их проходимыми. Увлекательная была работа. И, как бы удивляясь, почему так происходит, Владимов добавил, что в ящике его стола в редакции лежит без движения роман Пастернака «Доктор Живаго».

Помню множество наших с Ворошиловым встреч на московских просторах и разнообразные истории из шестидесятых, связанные с нашим дружеским и весьма бурным общением, подкреплённым, как правило, ещё и выпивкой — пивом ли, вином ли, — тем, что было в каждом конкретном случае нам доступно, из-за вечной нехватки средств.

Советское кино мгновенно закончилось с развалом Союза, но оно сопровождало и украшало жизнь своего народа все 70 лет и остается великим культурным слоем, который обильно питает ностальгию не одного поколения.

Нарушением пунктуальности для русского человека является, прежде всего, опоздание, т. е. когда кто-то заставляет себя ждать, а также приход в неурочное время, т. е. создание неудобства другим людям. Для немцев нарушением является не только опоздание, но и приход раньше, чем следует, а также приход без приглашения. И это связано прежде всего с внутренней дисциплиной.

Первые две главы написаны ошеломляюще, в порыве вдохновения. О если бы этот могучий поток докатился до последней страницы повести! Но за ними плещется непересыхающая река стрессовых ситуаций, которая перетекает из главы в главу. Кому-то читать противно, у кого-то — холод по позвоночнику. Равнодушных нет.

Популярность Горенштейна во Франции во второй половине восьмидесятых годов была настолько велика (писатель называл этот период «парижским»), что на традиционную ежегодную встречу в Елисейском дворце с деятелями искусств разных стран Горенштейн как представитель русских писателей дважды приглашался тогдашним президентом Франции Миттераном — в 1987 и в 1989 годах.

Асадова читают: в этом, как океан в капле воды, — наше время, а Маяковский, бронзовый в своём вели­чии, надёжно защищён как раз тем тем, что его никто не читает. Его теперь и нельзя прочесть — до такой степени он сделался чужд, до такой степени обнажились его слабые стороны. Самые честные попытки ни к чему не приводят.

В эту ветвь Дикоросли автор находит важным включить, с минимальной редактурой, свои реакции на актуальные события в фейсбуке и Живом Журнале, поскольку там оказалось высказанным, по чувству автора, нечто принципиальное.

Журналисты публиковали сплетни и догадки о мотивах Бёрлинга воевать на стороне Израиля. В конце Второй мировой войны и сразу после нее пресса выставляла Бёрлинга в не самом выгодном свете. Писали, будто он планирует наняться добровольцем в китайские ВВС, чтобы бомбить Японию.

Если кому-то интересно узнать, как устроена небесная иерархия, он может поступить на богословский факультет и все там для себя выяснить. Но ожидать каких-то новых прорывов теологической мысли, более чем странно. Новая физика, созданная Ньютоном и Галилеем выглядела в конце XIX века такой же статичной и строгой дисциплиной, как теология разработанная каппадокийцами, Августином и Фомой.

Йирмейау был народным трибуном в самом высоком смысле этого слова. Его вера, его сознание своей миссии и его высокие нравственные идеалы были неразрывно связаны с окружающей действительностью, ею он дышал и о ней постоянно помнил, даже в моменты высочайшего духовного экстаза.

Первый удар нанесен по источнику жизни: «Разделилась река на белую и красную часть, Израиль пил воду, а египтяне кровь» — разделение произошло еще в первую казнь. Вместо «кровь» можно читать «стоять, замирать, остановка», корень этого слова использован в стихе «остановилось солнце, и луна стояла» . Египтяне не могли пить, поскольку остановившиеся воды испортились, а не превратились в кровь. Маги повторили остановку или превращение.

Иосиф Флавий в книге «Иудейская война», написанной на иврите в 79 г. н.э., перечислил названия камней на нагруднике первосвященника в сильно упрощенном виде и при этом не сохранил полностью их последовательность. Он представил греческое бериллион βηρίλλιον в обратном переводе на иврит не как шохам, а как ברילוס (берилос или берилус), применив транслитерацию еврейскими буквами.

Сабейцы возводили плотины, удивлявшие современников. К западу от Мариба в 4,5 км вверх по реке ее перегораживала плотина длиной 750 м и высотой до 14 м. Земляное тело плотины было облицовано камнем. Немного в стороне, на другой речке, стояла меньшая плотина. Суровая и монументальная архитектура Сабейского царства не была лишена орнамента.

Как ответить на вопрос, почему идишские писатели в Израиле подвергаются такому бойкоту, почему они оказываются в таком трудном положении — в галуте, подобного которому еще в мире не было? Ответ прост: ведь идишские писатели приехали в Эрец-Исраэль не так, как те отчаявшиеся в своих странах «ассимиляторы», которые не были приняты там в «гойский» круг.