Эссе

Мы вступаем в отрочество, когда разговоры взрослых становятся понятными, но не имеющими никакого значения, потому что нам стало безразлично, царит в нашем доме мир или нет. Теперь мы можем следить за интригой, предсказывать течение домашних ссор и их продолжительность, и мы их больше не боимся, двери хлопают, а мы не вздрагиваем.

Воздух привязан/ к сердцу/ как страсть к распутьям,/ или закат к сове.

Физическая картина реальности может не совпадать с образами пространства, времени и людей в ментальной картине мира. Так, известно, что житель Западного Берлина во времена холодной войны локально чувствовал себя ближе к ФРГ, чем к Польше, хотя фактическое расстояние до границы ФРГ было в два раза длиннее, чем до границы Польши.

Начало писания всякого текста почему-то так мучительно, так уверенно внушает чувство невозможности — и чаемого текста, и какого бы то ни было с ним связанного смысла, — что уже из простых защитных соображений — чтобы лишний раз не травмироваться, — только и делаешь, что избегаешь этого начала, избегаешь всеми мыслимыми силами, уходишь во все вообразимые стороны, спасаешься, как только можешь.

Роман «Аэлита» написан весьма пластично, художественным языком, который отличает литературу серебряного века вообще, а проза Толстого ещё и пушкински лаконична. Толстой его строит, как строят дом, великолепным языком, продуманно, и прочно связывает с эпохой, потому и его герои уже в начале повествования становятся живыми людьми.

Неожиданно возникшая трансцендентная связь социологической, культурологической книги «Невосторженные размышления» с фантастической повестью «Трудно быть богом» и одноименным фильмом усиливается, превращается в некую реальность в силу того обстоятельства, что в первом томе книги есть интервью с одним из авторов повести — Борисом Стругацким и создателем фильма Алексеем Германом.

Слово «ассимиляция» стало любимым словом многих либеральных авторов. Даже такие известные антисемиты, как композитор Вагнер и историк Трайчке, приветствовали ассимиляцию евреев. Необходимым условием вхождения евреев в немецкое общество подразумевалось крещение. Сравняться в правах с немцем еврей мог, только отказавшись от иудаизма. Другими словами, стать полноценным немецким гражданином мог не еврей, а бывший еврей.

Взломщики отодрали доски с окон, переколотили стекла дубинами и проломили дверь топорами. В комнату ворвался тяжёлый дух немытых тел, вонь перегара, мерзкий смрад домашней скотины и загаженных курятников. В домишко, в котором Брайна-Лея сдувала пылинки, ворвались красномордые мужланы, вооруженные дубинами и топорами.

Как победителю в своей весовой категории мне вручили полотенце, а как абсолютный победитель соревнования я получил годовалого серого козла с озорными зелеными глазами и довольно острыми рожками. После окончания церемонии награждения я поднял его на вытянутых руках и посадил себе на шею, трижды поклонился судьям и публике, после чего сошел со сцены и направился к своим товарищам. Так мы и вышли из Летнего сада с козлом, спокойно покоившемся у меня на шее.

Олег, Боря и Леша, неразлучные со времен института, не просто дополняли друг друга, они являли собой уникальное содружество, где не было чужих проблем. Каждый старался сделать для другого больше, чем для себя. Это касалось и работы, и жизни. Они были не столько бригадой, сколько организмом, и влиться в него лишь по профессиональному признаку было невозможно, это понимали все.

Как бы ни были далеки и высоки орбиты будущих космических трасс, мы всегда будем мысленно возвращаться к их истоку — полету Юрия Гагарина, потому что в клубке орбит, опоясавших земной шар и протянувшихся во Вселенную, никогда не потеряется орбита первого советского космонавта.

Большая часть наших когнитивных процессов основана на подсознательной деятельности, происходящей вне нашего ведома. Мы видим мир целостным (пейзаж на фоне объекта и линия горизонта за ним) и не затрачиваем на это усилий потому, что зрительное восприятие, соединяющее вместе отдельные элементы зрительного образа, работает, не задействуя сознание. В результате, многие исследователи мозга убедились, что большинство мыслительных процессов проходят мимо нашего внимания, а мы осознаем только их конечный результат.

Одна часть еврейского стереотипа у советских была тогда интеллигентность. Чтоб не показаться интеллигентом и, следовательно, евреем было два основных приёма — обильно ругаться матом и делать физическую работу — умело без отлынивания. В этом ему очень помог его колхозный опыт — мог показать, что он не только не отлынивает, но и знает, как делать ту или иную работу. Искали кто возьмется ухаживать за конюшней с четырьмя лошадьми — отец вызвался.

Я нацелился задать/ вопрос Вселенной/ но триллион других отвечают/ вместо нее

Признанный негодным к строевой службе, Томас сам себе поставил личное боевое задание: оправдать позицию Германии в начавшейся «глубоко порядочной» войне. И писатель, отложив все остальные литературные дела, с жаром взялся за это не просто трудное, но, скорее всего, невыполнимое поручение.