Эссе

Чтобы стать творцом научной революции, надо вовремя родиться — тут Ландау прав. Но этого мало! Надо иметь дар и подготовку, чтобы, во-первых, уметь осмыслить и использовать новые идеи и методы в науке и, во-вторых, чтобы самому генерировать новые идеи. Такие способности на пустом месте не рождаются — нужна школа. Пример Гёттингена очень показателен.

Политик, ставший государственным деятелем, ответственен за свои поступки перед сообществом, призвавшим его во власть. И тут проявляется проблема «наших». Если президент может спасти жизнь «наших» солдат, отдав приказ уничтожить тысячи мирных «не наших», обязан ли он это сделать, и противоречит ли это моральным принципам политика его ранга?

Шахта Хоумстейк в свое время была самой глубокой и самой крупной шахтой по добыче золота в Северной Америке. Наибольшей глубины разработки, 8000 футов, она достигла в 1970-х годах. Здесь температура пород была равна 133°F (56°C). Потребовались большие затраты на создание эффективной системы кондиционирования воздуха.

Это был стихотворный альбом, в котором (о, святой ужас и радость!) оказались вписаны стихи Анны Андреевны Ахматовой с ее правкой (наискосок), проставленными ее рукой датами и так далее.

Я шел в редакцию, находившуюся в самом центре Москвы, на Петровке, через весь этот центр и видел в это раннее утро тут и там группки москвичей, бурлящие от непонимания ситуации. По улице Горького (ныне Тверская) в сторону Кремля и по другим центральным улицам в сторону Манежной площади с грохотом сновали БТРы с солдатами.

Годившаяся своему мужу даже не в дочки, а во внучки, леди Катерина подружилась с его детьми от предыдущего брака, которые были вдвое старше своей новой «матушки». Она сумела устроить удобный и спокойный семейный очаг и для своего мужа, и для всех них.

В истории нашей страны был уникальный, хотя и короткий период отсутствия государства как такового. Это времена между февральской и октябрьской революциями. Тогда и были сформированы основные идеи по школьному делу, которые перехватила новая власть со всеми достоинствами и чудачествами.

В конце 1868-го год в доме востоковеда Брокхауза Фридрих встречает Рихарда Вагнера. Встреча знаменательная. Вагнер сам лично проявляет инициативу, узнав о молодом даровании — блестящем литераторе и философе, в то же время музыканте. Этой дружбе суждено будет существовать около пяти лет. Но вот дружбе ли?

Ничего себе! В такое глухое время — и нате вам, вечер. И не кого-нибудь там, не Вознесенского, не Рождественского, не Окуджавы даже, и не Битова, за которого, как сообщала одна из советских газет, двух небитых дают, — а самого Ерофеева!

В той же Венеции еще в этом году 15-го января шла мною поставленная «Свадебка» Стравинского в Teatro la Fenice с большим, как всегда, успехом. Я никак не могла предвидеть, что его уже никогда не увижу и его мертвое тело будут торжественно встречать и провожать в Венеции к его могиле.

Все его выступления никогда не были выражением его самого. Все они были направлены на выражение композитора. Это была эра, когда процветал культ исполнителя. Шнабель же упорно стоял на том, что исполнитель должен служить исполняемому произведению. Он чувствовал отвращение ко всякого рода эффектам развлекательности.

и над гитарами ярились majos/ а фашистские сволочи расстреливали толпы/ а танцовщицы в шелковых туфлях/ — на каблуке высоком ―/ внизу ― на мостовой ― топтали мое сердце

Евгения Уралова на роль Лены пробовалась десятой, соперничая с М. Вертинской, М. Тереховой, О. Яковлевой, Н. Фатеевой — красавицы, звезды, но Хуциев «вцепился» в нее сразу, с первого взгляда и не ошибся.

Трудно, если не невозможно, рассуждать о некоторых вещах, не имея личного опыта. Как может человек, ни разу не испытавший острое чувство голода, писать трактат о голоде? Я уж не говорю о необходимости некоторого опыта для написания трактата о сексе. Математик же может рассуждать о производной функции, не вступая с ней в интимную связь.

«Текущая» сущность поэзии, видимо, всегда связана с более всеобъемлющими, общекультурными задачами, ими определяется. Поэтому, кстати, не исключена и такая ситуация: что для одной эпохи не считается поэзией / не воспринимается как поэтическое — для другой эпохи поэтическим будет, и наоборот.