Ужасы

...Батю твоего я от одного западного немца прижила, во время Всемирного фестиваля молодежи в 57 году. Потому и Германом назвала. А ты, значит, сын его? Вроде, сходится все… Что ж, угадал ты, внучек, знаю я тайну великую «вечного живота». Самой-то мне она ни к чему – пожила довольно, пора и честь знать. Да и умаялась за четыреста годков, покоя хочу. Вечного.

«I. Мы, всемогущий Люцифер, император Адских земель, король Тьмы, герцог всех окаянных, сегодня, в лице Нашего полномочного представителя барона Мальфаса, заключаем Договор о союзе с Семеном Марковичем Безакцизным, который теперь находится с Нами. И Мы обещаем ему любовь монахинь, цветы девственности, милость властителей, всемирные почести, удовольствия и богатства. Он будет вступать во внебрачные связи каждые два дня; увлечения будут приятны для него. Он будет приносить Нам раз в год дань, отмеченную его кровью; он будет попирать ногами реликвии церкви и молиться за Нас. Благодаря действию этого договора он проживет счастливо сто тридцать лет на земле среди людей и, наконец, придет к Нам, понося Господа. II. Мой хозяин и господин Люцифер, в обмен на вышеупомянутые обещания я признаю Тебя как моего Господа и князя и обещаю служить и подчиняться Тебе в течение всей моей жизни. И я обещаю Тебе, что я буду совершать столько зла, сколько смогу, и что я приведу многих к совершению оного. Я отрекаюсь…» – Бредятина какая-то! - не дочитав документа, воскликнул Безакцизный...

После слов Сладунова о том, что обитатели дома не были знакомы друг с дружкой вплоть до самого прибытия на остров, профессор неожиданно осознал, что Мулем может быть любой из них! А перечитав полученное им в аэропорту письмо, он только утвердился в этом парадоксальном на первый взгляд выводе. «Оставив бизнес, Муль вернулся в свою изначальную профессию – пошел актерствовать в областной театр», - вот что черным по белому написал Сладунов. Вернулся в изначальную профессию! ..

Сказка для театра кукол по мотивам преданий народов севера

"Римский император Веспасиан изрек: «Кажется, я становлюсь богом». Вот это круто! Тем более, Борису Глебовичу как-то кто-то сказал, что лицом он вылитый Веспасиан; тот же широкий лоб, крупный нос и многозначительные морщины. Все так, но Россия не Древний Рим, могут ведь и за богохульство счесть. Каким таким, в самом деле, богом? Не Христом же. Еще проблемы возникнут. С отпеванием. Понапрасну что ли он этакую храмину в Ухрюпине отгрохал?"

Их взорам открылась обширная пещера. Невозможно было понять, откуда исходит озаряющее её кроваво-красное свечение. В самом центре пещеры на плотно утрамбованном глиняном полу возвышался алтарь – кубический монолит чёрного кварца. Рядом торчал полутораметровый гранитный столб – точно великаний палец, высунувшийся из-под земли и грозящий непокорным. Вокруг алтаря застыли два десятка ледяных изваяний. Вид их был страшен. Они смахивали на застигнутых врасплох и внезапно обездвиженных безумцев, исполнителей древнего танца смерти.

Зажигалка вспыхнула в руке Глеба Викторовича. Он поднёс пылающий язычок к корпусу автомобиля и огонь за несколько секунд охватил машину.